Правовая природа исполнения. Понятие и правовая природа исполнения обязательства в иностранной валюте, его соотношение с понятием "валютная операция"

01.11.2020

Щербакова Лилия Викторовна, аспирантка кафедры административного и муниципального права юридического факультета Воронежского государственного университета.

Анализируется правовая природа действий по исполнению административно-договорного обязательства и их место в системе юридических фактов. Рассматриваются цивилистические концепции исполнения обязательства (исполнение как фактическое действие, исполнение как поступок, исполнение как сделка и др.). При этом обосновывается отнесение действий по исполнению административно-договорного обязательства к особому виду юридических актов - процессуальному действию.

Ключевые слова: административный договор, административно-договорное обязательство, исполнение обязательства, направленность на юридические последствия, воля, волеизъявление, волевое решение, юридический акт, процессуальное действие.

Place and role of actions of performing administrative contractual obligations in the system of legal facts

L.V. Scherbakova

The author of this article analyzes the legal nature of actions of performing administrative contractual obligations and their place in the system of legal facts. The author views civilized conceptions of performance of obligations (performance of obligations as a factual action, performance of obligations as a deed, performance of obligations as a business transaction and etc.). Noteworthy, the author very well shows why actions of performing administrative contractual obligations are referred to a certain form of legal acts - procedural actions.

Key words: administrative contract, administrative contractual responsibility, performance of responsibility, aim at legal consequences, will power, rule of will power, legal act, procedure.

Конструкция административного договора, генезис которой происходит в рамках процесса конвергенции частного и публичного права, призвана гарантировать соблюдение баланса частных и публичных интересов, установить оптимальные и наиболее продуктивные условия взаимодействия государства с институтами гражданского общества, а также обеспечить координацию деятельности публичных субъектов при осуществлении исполнительной власти. Характеристика действий по исполнению административно-договорного обязательства позволяет обозначить специфику договорных отношений в сфере административного права, раскрыть их правовую природу и значение в контексте цели удовлетворения публичных интересов <1>. Противоречивость вопроса о сущности действий, составляющих исполнение, обусловлена двойственной ролью исполнения административно-договорного обязательства как акта реализации прав и обязанностей и как юридического факта, а также наличием определяющего процессуально-управленческого аспекта административно-договорного правоотношения. Всесторонний анализ данного вопроса невозможно осуществить без рассмотрения позиций, существующих в гражданско-правовой доктрине. Следует указать, что проблема исполнения обязательства является предметом пристального внимания ученых цивилистов и вызывает острые дискуссии, длящиеся не одно десятилетие. В настоящее время результатом научных изысканий стало формирование различных подходов к пониманию исполнения (концепций), существенно различающихся по своей сути.

<1> Прежде чем проводить правовой анализ действий по исполнению административно-договорного обязательства, хочется отметить, что образно исполнение обязательства можно представить как исполнение музыкального произведения небольшим симфоническим оркестром. Музыканты должны играть в строгом соответствии с партитурой, не сфальшивив ни одной ноты (как и стороны договора, обязанные действовать в соответствии с условиями обязательства), и в этом смысле исполняемое ими произведение суть то же самое, что и сама нотная запись. Но при этом звучание исполняемой музыкальной композиции, отдельные интерпретационные аспекты ее восприятия представляют собой самостоятельное явление действительности, обособленное от партитуры и обладающее собственной природой.

Основным исходным моментом для определения правовой природы исполнения в цивилистике выступает разрешение вопроса о том, является ли исполнение юридическим фактом, и если является, то каким именно. Рассмотрим основные точки зрения.

Некоторые ученые аргументируют точку зрения, согласно которой исполнение обязательства необходимо рассматривать только как фактическое действие в том смысле, что оно не имеет значения для права. Так, О.М. Родионова считает, что исполнение обязательств как исполнение субъективной гражданской обязанности не может быть ни сделкой, ни юридическим поступком, ни каким-либо иным юридическим фактом <2>. Аналогичную точку зрения высказывает Л.В. Санникова, отмечая отсутствие четких критериев отграничения исполнения обязательств как актов волеизъявления от фактических действий <3>. А.Л. Фриев также подчеркивает, что, "говоря о правовой природе исполнения обязательств, можно согласиться с теми представлениями, в соответствии с которыми исполнение следует считать фактическим действием либо фактическим исполнением" <4>.

<2> Родионова О.М. К вопросу о правовой природе исполнения обязательств // Право и экономика. 2011. N 4. С. 67.
<3> См.: Санникова Л.В. Проблемы отграничения сделок от иных правовых явлений // Закон. 2010. N 8. С. 130.
<4> Фриев А.Л. Исполнение гражданско-правовых обязательств: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 37.

Зачастую в качестве примера фактического исполнения приводятся договоры оказания услуг; к примеру, Г.Д. Отнюкова рассматривает фактические действия по перевозке пассажиров <5>. С.К. Май указывает, что "исполнение нередко заключается в выполнении какой-либо работы или в оказании услуги, совершенно лишенных по своему содержанию правового элемента" <6>. С.В. Сарбаш, анализируя данный подход, подчеркивает, что отказ его приверженцев в придании юридического значения действиям по исполнению обязательств, по оказанию услуг объясняется "не столько отсутствием волевого фактора, сколько отсутствием направленности на прекращение обязательства" <7>. Однако целью исполнения любого обязательства, как гражданско-правового, так и административно-правового, является его прекращение. Это обусловлено самой природой обязательственного правоотношения. Любые действия во исполнение обязательства совершаются только для того, чтобы снять бремя обязательственных связей, развязать обязательственные путы и достичь запланированного фактического и юридического результата <8>. С.Ю. Филиппова считает, что надлежащее исполнение обязательства приводит к достижению правовых целей субъектов правореализационной деятельности, "правовые цели субъектов достигаются именно с помощью исполнения обязательства, а не самого обязательства как такового" <9>. Все это обусловливает невозможность игнорирования правового эффекта исполнения и рассмотрения его только с точки зрения фактических действий. В этой связи полагаем возможным согласиться с утверждением К.П. Победоносцева, который констатировал, что, так как "платеж производит освобождение от обязательства, он получает значение юридического действия" <10>. П.П. Цитович также признает, что "прием товара есть решение воли, есть действие юридическое, а не простая фактическая или техническая операция" <11>. Во всех случаях с моментом исполнения и его качественными характеристиками связываются определенные юридические последствия. Надлежащее исполнение погашает права требования и прекращает обязательство, ненадлежащее исполнение приводит в действие механизм юридической ответственности, что имеет безусловное правовое значение. О.А. Красавчиков по этому поводу отмечал, что если действия по своей правовой природе относятся к фактическим, то они не могут вызывать юридических последствий <12>. В целом необходимо указать, что категория фактических действий, не относящихся к юридическими фактам, должна включать только такие действия, которые в принципе не являются объектами правового регулирования либо по причине нецелесообразности такого регулирования (обещание подарить цветы), либо по причине объективной невозможности такого регулирования (обязанность простить вину определенного субъекта, влюбиться и т.д.). Исполнение обязательства включено в сферу правового регулирования, и в этой связи не может рассматриваться как совокупность действий, лишенных юридического значения. По этой причине более убедительным представляется оценивать данные действия с позиции юридических фактов.

<5> См.: Гражданский кодекс РФ. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин. М.: БЕК, 1996. С. 498 - 499.
<6> Май С.К. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. М.: Внешторгиздат, 1953. С. 101.
<7> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 32.
<8> Отдельно в рамках рассматриваемого подхода следует отметить, что некоторые цивилисты, дифференцированно рассматривая исполнение, допускают, что оно может осуществляться как при помощи фактических, так и при осуществлении юридических действий, которые производятся в случае, если исполнение требует специального оформления (например, составление акта приема-передачи). См.: Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. С. 383. На наш взгляд, в данном случае можно согласиться с С.В. Сарбашем, который резюмирует, что форма не может определять содержание, "существо правового явления определяет его юридическую характеристику, а форма лишь оболочка, требуемая для должного объективирования содержания вовне". См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 34. К.И. Скловский также обосновывает, что попытки противопоставить различные способы исполнения обязательства представляются "ущербными из-за принципиально единой волевой природы исполнения". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 23.
<9> Филиппова С.Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М.: Статут, 2011. С. 215, 217.
<10> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: договоры и обязательства. М.: Статут, 2003. С. 160.
<11> Цитович П.П. Очерк основных понятий торгового права. М.: ЮрИнфоР, 2001. С. 232.
<12> См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 153.

Именно так исполнение обязательств рассматривает другая группа цивилистов. Однако и в этом случае отсутствует единообразный подход в разрешении рассматриваемого вопроса.

Признавая за исполнением силу юридического факта, некоторые ученые воспринимают его как юридический факт особого рода, не подпадающий под классическую классификацию. К примеру, Т.И. Илларионова отмечает, что действия по исполнению обязательства могут составлять особую группу юридических фактов, которую невозможно отнести не к сделкам, ни к поступкам <13>. В.С. Ем также не конкретизирует, в качестве какого юридического факта выступает исполнение, указывая, что "исполнение гражданско-правовых обязанностей активного типа является юридическим фактом, либо порождающим у обязанного лица право получения встречного удовлетворения, либо изменяющим или прекращающим правоотношение в целом" <14>. В. Дашковская считает, что исполнение обязательства следует рассматривать в качестве "сделкоподобных действий" <15>. При характеристике данного подхода представляется необходимым согласиться с С.В. Сарбашем, который аргументирует его практическую нецелесообразность в связи с тем, что отнесение тех или иных явлений к институту sui generis без уяснения сути их правовой природы может повлечь возникновение неопределенности, неоправданной аналогии и излишнего специального регулирования "для мнимой необходимости упорядочения "новой сущности" <16>.

<13> Цит. по: Тузов Д.О. О правовой природе недействительных сделок // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Астана, 2002. Вып. 14. С. 190.
<14> Российской гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. С. 396.
<15> Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 8.
<16> См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 41.

Отдельные цивилисты, рассматривая исполнение обязательства как юридический факт, полагают, что его можно отнести к категории юридических поступков. Прежде всего, согласно классификации юридических фактов по волевому принципу, это означает, что исполнение рассматривается как юридическое действие, то есть волевое поведение людей, внешнее выражение воли и сознания субъектов <17>. По степени согласования с требованиями правопорядка данные действия входят в категорию правомерных. Так, основоположник данного подхода О.А. Красавчиков указывает, что "под юридическим поступком понимается правомерное юридическое действие, с которым нормы права связывают юридические последствия независимо от того, было ли направлено это действие на указанные последствия или нет" <18>. В числе видов юридических поступков ученый выделяет "юридические поступки, посредством которых осуществляются передача имущества, выполнение работ и оказание услуг" <19>. Среди современных представителей рассматриваемой концепции В.С. Костко определяет, что "исполнение, хотя и имеет направленность на юридический результат, стоит ближе к юридическим поступкам: правовые последствия исполнения возникают вне зависимости от волевой составляющей актора" <20>.

<17> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 405.
<18> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 156.
<19> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 157.
<20> Костко В.С. К вопросу о правовой природе исполнения договорных обязательств // Право и экономика. 2012. N 4. С. 78.

Наконец, преобладающим среди цивилистов является понимание исполнения обязательства в качестве сделки, как без конкретизации ее характеристики (Д.Д. Гримм <21>, О.Н. Садиков <22>, А.И. Косарев <23>, А.М. Эрделевский <24>, Л. Чеговадзе <25>, Д.И. Гаджиев <26>, М.В. Кротов <27>), так и с выделением в качестве: вспомогательной сделки (О.С. Иоффе <28>, Е.А. Флейшиц <29>, С.С. Алексеев <30>, М.Г. Бакуева <31>, Е.В. Вавилин <32> и Г.В. Колодуб - набор стадийно реализующихся вспомогательных сделок <33>), распорядительной сделки (В.В. Бердиников <34>), односторонней сделки (Е.А. Суханов <35>, Г.И. Стрельникова <36>, Ю.В. Бахарева <37), двух изолированных односторонних сделок (В.С. Толстой <38>, Л.Г. Ефимова <39>), двусторонней сделки - договора (Ю.С. Гамбаров <40>, Л. Жюллио де ла Морандьер <41>, Б.Л. Хаскельберг <42>), двусторонней сделки особого рода (С.В. Сарбаш - правопрекращающая (ремиссионная) двусторонняя вторичная сделка <43>, И.Ю. Шумейко - двусторонняя правопрекращающая вторичная (вспомогательная) реальная сделка <44>), распорядительной двусторонней сделки (Л.А. Новоселова <45>). В этом ряду следует также упомянуть о смешанной (компромиссной) концепции, при которой различные действия по исполнению получают дифференцированную правовую квалификацию при отнесении некоторых из них к сделкам (И.В. Бекленищева <46>, А.А. Павлов <47>).

<21> См.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 135.
<22> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. С. 400.
<23> См.: Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. С. 311.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья А.М. Эрделевского "О правовой природе исполнения обязанности" включена в информационный банк.

<24> См.: Эрделевский А.М. О правовой природе исполнения обязанности // Хозяйство и право. 2012. N 1. С. 122.
<25> См.: Чеговадзе Л. Структура и состояние гражданского правоотношения. М.: Статут, 2004. С. 301.
<26> См.: Гаджиев Д.И. Исполнение договорного обязательства по реализации продукции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1991. С. 8.
<27> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. Т. 1. С. 622.
<28> См.: Комментарий к ГК РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц, О.С. Иоффе. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Юридическая литература, 1970. С. 256.
<29> См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. С. 216 - 217.
<30> См.: Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования: антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 67.
<31> См.: Бакуева М.Г. Исполнение денежных обязательств по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. С. 66.
<32> См.: Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 216.
<33> См.: Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 10; Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности как понятие частноправового порядка // Право. Законодательство. Личность. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. N 2(12). С. 97.
<34> См.: Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. N 3. С. 34.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Обязательственное право" (том 2) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<35> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. II: Обязательственное право. С. 67.
<36> См.: Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. С. 362.
<37> См.: Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 11.
<38> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юрид. лит., 1973. С. 24.
<39> Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 327.
<40> См.: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Зерцало, 2003. С. 662 - 663.
<41> См.: Морандьер Л.Ж. де ла. Гражданское право Франции. М.: Иностр. лит., 1960. С. 524.
<42> См.: Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2004. С. 85.
<43> См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 81.
<44> См.: Шумейко И.Ю. Проблемы исполнения обязательств в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 41.
<45> См.: Новоселова Л.А. Сделка уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 11 - 12.
<46> См.: Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 8 - 9.
<47> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. С. 880.

Доминирование данного подхода, по всей видимости, обусловлено невозможностью игнорирования трех ключевых моментов, связанных с исполнением: наличия юридического результата, волевого элемента и свойства правомерности. Полагаем, что для определения правовой природы действий по исполнению административно-договорного обязательства необходимо проанализировать указанные отправные точки, в том числе в аспекте сделочной квалификации.

Ранее было отмечено, что исполнение является юридическим фактом. В силу того что наступление данного юридического факта зависит от воли субъекта, а действия, составляющие исполнение должны соответствовать законодательству, его необходимо отнести к категории правомерных действий <48>. Для дальнейшего уяснения сущности исполнения, необходимо оценить значение направленности данных действий на юридические последствия. В зависимости от этого критерия теория права делит все правомерные действия на юридические акты и юридические поступки. Полагаем, что действия по исполнению обязательства вызывают правовой результат именно в силу наличия волевой направленности на возникновение юридических последствий. Согласно Толковому словарю русского языка, направленность означает целеустремленную сосредоточенность на чем-нибудь мыслей и интересов <49>. Исходя из этого направленность на возникновение правовых последствий означает, что целью действия является достижение правового результата.

<48> Стоит указать, что безусловная сопряженность с волей действий по исполнению обязательства объясняет тот факт, что никто из исследователей данного правового явления не рассматривал его как событие.
<49> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / А.Н. Россинская. 2-е изд., испр. и доп. М.: АЗЪ, 1995. С. 381.

Представляется, что если бы наличие данной цели при совершении действий по исполнению обязательства было безразлично для права и не принималось во внимание для наступления юридических последствий, то сама ценность конструкции обязательства как правового средства, при помощи которого можно с высокой долей определенности организовать достижение необходимого правового результата, полностью нивелировалась. Утрата обязательного целеполагания на стадии исполнения обязательства может повлечь его неисполнение или же ненадлежащее исполнение. К примеру, в административном концессионном договоре концедент, осуществляя строительство и последующую эксплуатацию объектов водоснабжения, не руководствуясь целью удовлетворения публичных интересов (что и означает отсутствие направленности на достижение необходимого правового результата), действует при исполнении административно-договорного обязательства под влиянием какой-либо иной мотивации и, соответственно, не стремится к необходимому результату удовлетворения общественных потребностей в качественных услугах. Или же орган государственной власти, исполняя административно-договорное обязательство по предоставлению необходимой информации многофункциональному центру, при отсутствии направленности на обеспечение повышения качественности и доступности государственных услуг предоставляет необходимую информацию с нарушением сроков. На основе приведенных примеров очевидно, что суть исполнения обязательства состоит в том, что оно становится возможным только при направленности на достижение правового результата. Эта направленность и есть основная движущая сила исполнения.

Таким образом, рассмотрение действий по исполнению административно-договорного обязательства через призму категории юридического поступка, которая предполагает наступление юридических последствий независимо от наличия или отсутствия волевой направленности на их возникновение, не только некорректно, но и нежелательно для обеспечения эффективного функционирования административно-договорной формы государственного управления.

Определившись с наличием в действиях по исполнению административно-договорного обязательства направленности на возникновение юридических последствий, необходимо проанализировать значение волевого момента. Воля представляет собой психическое регулирование поведения, которое заключается в "детерминированном и мотивированном желании лица достичь поставленной цели, в выборе решения, разработке путей, средств и применении усилий для их осуществления" <50>.

<50> Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 24. В целом воля представляет собой "философское и психологическое понятие, означающее осознанную саморегуляцию и управление человеком своими действиями. Иногда слово "воля" употребляется для обозначения любого мощного и направленного на что-то стремления". См.: Большая российская энциклопедия. Великий князь - Восходящий узел орбиты: В 30 т. / Отв. ред. С.Л. Кравец. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. Т. 5. С. 697.

При изучении воли через призму философии и психологии права В.А. Ойгензихт пришел к выводу о том, что воля должна рассматриваться как комплексный процесс регулирования поведения субъектов, который не должен сводиться только к описанию стадий, происходящих до начала волевого действия. На его взгляд, "...с возникновением объективного действия психические процессы не кончаются. Волевой процесс продолжается и в этой стадии" <51>. Полагаем, что в рамках данного подхода наиболее отчетливо выражается сущность волевого момента в действиях по исполнению обязательства, что, в частности, предопределяет необходимость отказа от признания их сделочной правовой природы. Все сторонники отнесения исполнения обязательств к категории сделок единогласны во мнении о том, что во многом такая квалификация предопределяется наличием волевого характера действий по исполнению. Сделка всегда характеризуется наличием воли на ее совершение, выраженной в волеизъявлении. Волеизъявление - это выражение воли вовне, благодаря которому она становится доступной для восприятия другими лицами <52>. Под волеизъявлением предлагается понимать как обнаружение воли, направленной на наступление правового последствия, так и ее непосредственное осуществление <53>. Безусловно, исполнение обязательства, как и всякое сознательное действие, сопряженное с психическим регулированием, тем более обладающее свойством юридической направленности, опосредуется волевым процессом. В этой связи следует отметить точку зрения С.С. Алексеева, согласно которой "существенная особенность регулируемых правом общественных отношений заключается в том, что они могут быть предметом правового воздействия лишь постольку, поскольку выступают в качестве волевых решений" <54>. Таким образом, необходимо презюмировать, что никто при исполнении обязательства не действует безвольно <55>. Однако значение волевого момента при совершении сделки и при произведении исполнения существенно различается. На наш взгляд, с точки зрения волевого процесса логичнее рассматривать сделку, не просто в качестве проявления воли, а именно в качестве волевого решения <56>. Так, В.А. Ойгензихт подчеркивает, что "воля сама по себе ничего не решает, решение есть стадия волевого процесса, один из элементов воли" <57>. Не отрицая присутствие волевого процесса во всех действиях, связанных с договором от момента его заключения и до момента прекращения договорного обязательства, ученый отдельно указывает на принципиально различную природу волевых актов: "...и отбор товара не свидетельство окончательного решения покупателя, он вправе передумать, так и не оплатив, не потребовав отобранный товар. Никто не утверждает, что волевой процесс заканчивается даже вручением чека. Может произойти "поворот воли" в силу определенных обстоятельств, но этот "поворот" происходит уже после того, как первоначально воля была выражена в надлежаще оформленном виде и доведена до сведения второй стороны, тоже выразившей свою волю, т.е. после того, как воля объективизировалась в волевой акт. Этот момент и означает возникновение договора-соглашения" <58>. Таким образом, сделка и исполнение обязательства представляют собой разные стадии волевого процесса <59>. Сделка выступает волевым решением, которое объективизируется при помощи волевого акта - волеизъявления. Исполнение обязательства, хотя и опосредовано волевыми процессами, не содержит элемента нового волевого решения, оно воплощает в жизнь то волевое решение, которое было принято при заключении сделки <60>. Именно отсутствие волевого решения, как основополагающего признака сделки, позволяет отграничивать исполнение обязательства от данного вида юридических актов.

<51> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 16.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права" (том 1) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<52> Так, В.С. Ем считает, что "сущность сделки составляет волеизъявление субъекта, имеющее своей основой его волю". См.: Российской гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. С. 339.
<53> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. С. 437.
<54> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 213.
<55> В психологии при рассмотрении волевого процесса, напротив, отмечается, что "именно исполнение решения составляет основной момент волевой деятельности человека". См.: Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб: Питер, 2012. С. 386.
<56> В частности, рассматривая другой аспект теории сделок, не касаясь исследования проблем исполнения, Д.О. Тузов указывает, что, "совершая сделку, лицо выражает таким образом свое волевое решение, имеющее правовую направленность". См.: Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. М.: Статут, 2007. С. 12 - 13.
<57> Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 16.
<58> Там же. С. 125 - 126.
<59> На различие между волевым решением и волевым действием, а также их сложную внутреннюю взаимосвязь указал А. Шопенгауэр: "Решения воли, относящиеся к будущему, - это лишь соображения разума о том, чего мы некогда пожелаем, а вовсе не действительные волевые акты: только выполнение накладывает последнюю печать на решение, которое до тех пор является просто шатким намерением и существует исключительно в разуме, in abstracto. Только в рефлексии хотение и действие различны: на самом деле они одно и то же". См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы / Пер. с нем. Ю. Айхенвальд, Ф. Черниговец, Р. Кресин. Минск: Литература, 1998. С. 229.

Вывод о соотношении волевого решения и волевых действий подтверждается и психологическими исследованиями волевых процессов. Так, выдающийся психолог С.Л. Рубинштейн выделял четыре стадии волевого акта: возникновение побуждения и предварительная постановка цели, стадия обсуждения и борьбы мотивов, принятие решения, выполнение решения. Цит. по: Нуркова В.В., Березанская Н.Б. Психология: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2011. С. 245. А.Г. Маклаков, рассматривая структуру волевого акта, указывает, что она состоит из определенных последовательных стадий: побуждение к совершению действия, осознание цели действия и связанного с ней мотива, принятие решения действовать, волевое усилие, внешнее исполнение волевого действия или внутреннее волевое действие (в правовой сфере внутреннему волевому действию соответствует исполнение обязанности в виде воздержания от действий). См.: Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2012. С. 384. Аналогичную стадийную структуру волевого процесса выделяет В.Л. Васильев, также различая стадию принятия решения и стадию реализации принятого решения. См.: Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. С. 70.

<60> И.А. Остапенко при исследовании административного договора также отмечает, что "исполнение административного договора направлено на реализацию уже принятого договорного решения". См.: Остапенко И.А. Теория и практика применения административного договора в Российской Федерации: Препринт. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та экон., социол. и права, 2010. С. 32. По справедливому утверждению представителей цивилистической доктрины, если бы волевые решения принимались и после заключения сделки, во время исполнения обязательства, это бы значило то же, что и пересмотр предыдущего решения. Как отмечает, К.И. Скловский, "однажды выраженной сделкой воли не только совершенно достаточно, но и изменить ее потом уже нельзя. Именно поэтому невозможно, недопустимо и ошибочно в каждом действии по реализации ранее выраженной воли снова и снова требовать ее выражения или подтверждения... для юридического результата исполнения дополнительная воля сторон не нужна, и этот результат заранее уже содержится в сделке и поддерживается правопорядком". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 42. Аналогичную точку зрения выражает В.С. Костко. См.: Костко В.С. К вопросу о правовой природе исполнения договорных обязательств // Право и экономика. 2012. N 4. С. 77.

По нашему мнению, исходя из рассмотренных параметров волевого процесса и наличия причинно-следственной связи между административным договором и действиями по исполнению административно-договорного обязательства необходимо рассматривать исполнение как особую форму волеизъявления, объективизации принятого волевого решения. Иными словами, волеизъявление, произведенное при заключении административного договора, выраженное в определенной форме (как правило, письменной, учитывая специфику административно-договорного регулирования <61>), представляет собой идеальное (программное) волеизъявление <62>. В то время как действия, направленные на фактическую реализацию волевого решения, по своей правовой природе выступают в качестве материального (реального) волеизъявления <63>. Исполнение административно-договорного обязательства будет надлежащим в случае, если материальное волеизъявление будет соответствовать идеальному волеизъявлению, которое, в свою очередь, должно находиться в соответствии с волевым решением. В этом положении в развернутом виде реализуется один из основных принципов договорного регулирования - соответствие воли волеизъявлению.

<61> Позиция ученых, признающих необходимость письменной формы, на наш взгляд, представляется обоснованной. См., например: Мелехова А.Ю. О некоторых аспектах содержания административного договора // Административное право и процесс. 2011. N 4. С. 55; Остапенко И.А. К вопросу об условиях легитимности заключаемого административного договора // Мы и право. Волгоград, 2011. N 4(13). С. 22; Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 342; Ходаковский К.В. Подготовка и заключение административного договора // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 5. С. 5; Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 11.
<62> Вводя термин идеального (программного) волеизъявления, следует привести точку зрения К.И. Скловского, который, рассматривая гражданско-правовую сделку, отмечает неутилитарный характер данного юридического факта: "Сделка имеет специфику, состоящую в том, что она сама по себе вовсе не затрагивает ничего вещественного, материального, она создает связь только идеальную, юридическую". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 19.
<63> Так, и В.А. Ойгензихт, изучая соотношения какого-либо волевого решения с его исполнением, отмечает, что "можно сказать, что в исполнении и выражается воля человека". См.: Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 47. Отдельно необходимо выделить точку зрения Ю.В. Бахаревой, которая утверждает, что "мы сталкиваемся с двумя волеизъявлениями: первоначально при заключении договора - волеизъявление лица направлено на то, чтобы считать себя обязанным по обязательству и в случае его неисполнения нести ответственность в виде обязанности возместить убытки; затем - волеизъявление на совершение действий по погашению своей обязанности, порождению новых правовых последствий путем исполнения договора". См.: Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 9. Представляется невозможным согласиться с данным утверждением, так как для выражения одного волевого решения (сделки) необходимым и достаточным является одно волеизъявление. При производимом в настоящем исследовании разделении волеизъявления на идеальное (программное) и материальное (реальное) речь идет не о двух различных волеизъявлениях, а о двух формах объективизации одного волеизъявления.

Таким образом, действия по исполнению административно-договорного обязательства представляют собой правомерные волевые действия, не являющиеся волевыми решениями, которые направлены на возникновение юридических последствий, в силу чего их следует относить к категории юридических актов. Для дальнейшего исследования правовой природы данных действий необходимо рассмотреть их процессуальную сущность в рамках общей включенности исполнения административно-договорного обязательства в управленческий (позитивный) процесс <64>.

<64> Процессуальная природа административно-договорных отношений отмечается многими учеными, в числе последних работ можно отметить следующие: Белов С.А. Актуальность и перспективы кодификации административного законодательства в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 12. С. 11; Мелехова А.Ю. О некоторых аспектах содержания административного договора // Административное право и процесс. 2011. N 4. С. 56; Силайчев М.В. Правовая теория и практика административной процедуры: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 15; Войтович А.П., Малявина Н.Б Административные процедуры как средство противодействия коррупции в системе органов публичной власти: Монография. Челябинск: Цицеро, 2008. С. 13; Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 242.

Одним из первых рассмотрение административного договора в качестве административно-процессуального производства (позитивного административного процесса) предложил Ю.Н. Старилов <65>. Обосновывая необходимость разработки правового регулирования порядка подготовки, принятия, действия, исполнения и прекращения действия административного договора, С.В. Курчевская также указывает на необходимость именовать процесс возникновения, изменения, прекращения административно-договорных правоотношений в рамках позитивного управленческого процесса административно-договорным производством, "что подчеркивает восприятие административного договора прежде всего в качестве результата действия административно-процессуальных норм. Производство предложено структурно изобразить в виде совокупности процедур, каждая из которых состоит из стадий (в данном случае целесообразно говорить о последовательности действий) и имеет в основе совокупность юридических фактов". Таким образом, исполнение договора <66> рассматривается в качестве процедуры, входящей в административно-договорное производство и состоящей из стадий, которые, в свою очередь, представляют собой совокупность юридических фактов <67>.

<65> Старилов Ю.Н. Административный договор: опыт законодательного регулирования в Германии // Государство и право. 1996. N 12. С. 43; Розенфельд В.Г., Старилов Ю.Н. Современные проблемы формирования теории административного договора: публичное право: проблемы современного развития // Правовая наука и реформа юридического образования: публичное право: проблемы современного развития: Сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1995. Вып. 3. С. 10.
<66> Отдельно следует отметить некорректность данной формулировки, так как исполняется не договор, а договорное обязательство, хотя данное употребление возможно в значении договора-правоотношения.
<67> См.: Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 139 - 140. При этом уточняется, что административно-договорный процесс - вид управленческого процесса; "чтобы избежать недоразумений, связанных с терминологией, его целесообразно называть административно-договорным производством". Отдельно С.В. Курчевская упоминает: "Завершающей стадией административно-договорного производства может быть оценка итогов исполнения договора", а надлежащее исполнение выступает одним из оснований прекращения административно-договорных отношений. См.: Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 138 - 145. Н.В. Балицкая также, анализируя договорный процесс обслуживания населения автомобильным транспортом общего пользования, выделяет стадии определения потребности в услугах, проведения конкурса, заключения договора и контроль за его исполнением. См.: Балицкая Н.В. Административный договор как форма публичного управления в сфере организации услуг по перевозке пассажиров автомобильным транспортом общего пользования: региональный аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 33.

Некоторыми учеными исполнение выделяется как самостоятельная стадия всякого юридического процесса, "более или менее выраженная, более или менее нормативно упорядоченная либо законодателем, либо сторонами самого исполнения, ощутимая и выделяемая либо очень конкретно, либо на самом общем уровне, но всегда логично присутствующая в ткани права в его осуществлении, то есть в рамках юридического процесса" <68>. Без стадии исполнения предшествующие ей стадии закономерно утрачивают практическое значение. А.В. Демин, так же как и С.В. Курчевская, относит деятельность государственных органов, связанную с исполнением административных договоров, к административным процедурам, в то же время отмечая, что исполнение принятых обязательств, реализацию предоставленных по договору полномочий и контроль необходимо рассматривать как стадии договорного процесса <69>. Раскрывая процессуальный аспект административно-договорных отношений и признавая административный договор одним из видов административно-процессуальных производств, И.А. Остапенко отмечает, что "заключенный административный договор является основанием для различной управленческой деятельности, которую можно объединить одним понятием - "исполнение договора" <70>.

<68> Мурзин А.Е., Павлушина А.А. Исполнение как стадия юридического процесса: Монография. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 49 - 50.
<69> Демин А.В. Общие вопросы теории административного договора. Красноярск: Издательство Красноярского государственного университета, 1998. С. 43.
<70> Остапенко И.А. Теория и практика применения административного договора в Российской Федерации: Препринт. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та экон., социол. и права, 2010. С. 33. А.Ю. Мелехова рассматривая исполнение как "договорную стадию", указывает, что оно состоит из исполнения обязательств, реализации предоставленных по договору правомочий и контроля. См.: Мелехова А.Ю. Административно-правовой договор в деятельности органов внутренних дел: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Орел, 2012. С. 11.

В теории государственного управления особое внимание уделяется значению исполнения. И.А. Василенко, анализируя принятие решений в административно-государственном управлении, отмечает, что исполнение решения следует считать завершающей фазой процесса принятия решения <71>. Исследуя стадии управленческой деятельности, Г.В. Атаманчук выделяет стадию организации исполнения принятых управленческих решений (правовых и организационных), которая, являясь определяющей стадией управленческой деятельности, "к сожалению, менее всего освоена теоретически и практически" <72>. Он аргументирует свою позицию следующим: "Своевременное оформление решений в качестве документа со всеми необходимыми реквизитами, адресное доведение информации, содержащейся в решениях, до исполнителей, обеспечение понимания и адекватной трактовки содержания решения, обсуждение и согласование между исполнителями плана действий по реализации решения, осуществление конкретных и предметных действий по претворению в жизнь всего того, что намечено и оговорено в решениях" <73>. С.Н. Махина также считает, что организация исполнения и исполнение управленческого решения являются стадиями управленческого процесса <74>.

<71> Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия: Учеб. пособ. для студ. высших учебных заведений. М.: Логос, 2001. С. 103. В качестве завершающей стадии стадию исполнения решения также выделяет И.М. Лазарев, при этом указывая на ее факультативность. См.: Лазарев И.М. Административные процедуры в сфере взаимоотношений граждан и их организаций с органами исполнительной власти в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 125.
<72> Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. 4-е изд., стереотип. М.: Омега-Л, 2006. С. 254 - 255.
<73> См.: Там же. С. 254.
<74> Махина С.В. Административный процесс: проблемы теории, перспективы правового регулирования. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. С. 69 - 71.

Указание на процессуальную природу исполнения встречается в трудах цивилистов, посвященных исследованию исполнения договорных обязательств <75>. Так, О.А. Красавчиков отмечает, что "исполнение обязательства представляет собой известную систему последовательно совершаемых действий должником и кредитором, т.е. определенный процесс, заключающий в себе число сменяющих друг друга стадий" <76>. В числе основных стадий ученый выделяет организационную, материальную и технико-юридическую. Организационная стадия предполагает предложение исполнения и информирование о готовности его принятия, материальная стадия включает предоставление исполненного должником и принятие предмета исполнения кредитором, технико-юридическая стадия заключает в себе действия по проверке исполненного по качественным и количественным показателям <77>. Аналогичной позиции придерживается И.Ю. Шумейко: "Исполнение обязательства - это всегда определенный процесс, который занимает некий промежуток времени и состоит из ряда действий должника и кредитора" <78>. По мнению Г.Н. Давыдовой, в рамках обязательственного права исполнение договора представляет собой нормативно установленную процедуру <79>.

<75> См.: Назаров А.Е. Этап собственно договорных отношений в динамике договорного обязательства // Современное право. 2010. N 9. С. 88; Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 215.
<76> Илларионова Т.И., Кириллова М.Я., Красавчиков О.А. и др. Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1985. Т. 1. С. 471.
<77> См.: Там же. С. 471 - 472.
<78> Шумейко И.Ю. Проблемы исполнения обязательств в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 21.
<79> См.: Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Казань: Познание, 2010. С. 88.

Таким образом, опосредование реализации материально-правового регулирования, процедурный характер исполнения административно-договорного обязательства позволяют признать процессуальную природу действий по исполнению обязательства. С.С. Алексеев, рассматривая виды юридических актов, наряду со сделками, государственно-правовыми и административными актами выделяет категорию процессуальных актов <80>. Предположим, что, в силу выделенной юридической направленности и волевого характера, в совокупности с процессуальной природой действия по исполнению административно-договорных обязательств следует относить именно к данной категории. Однако и такой подход приходится признать неверным. В отраслевых науках встречаются указания на то, что процессуальный акт должен содержать как минимум одно процессуальное решение. Так, применительно к уголовному процессу В.Н. Григорьев и Г.А. Кузьмин отмечают, что один процессуальный акт может содержать решения по нескольким правовым вопросам как процессуального, так и материального права <81>. А.Э. Денисов считает, что "процессуальный акт представляет собой предусмотренную уголовно-процессуальным законодательством форму, в которую должно быть облечено процессуальное решение" <82>. Процессуальные акты в гражданском и арбитражном процессе также содержат процессуальные решения, например, в соответствии со статьями 194 и 224 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) суд облекает свои процессуальные решения в форму решений и определений <83>. Таким образом, необходимо отметить, что наличие процессуального решения выступает одним из смыслообразующих признаков процессуального акта, которое по своему значению в волевом процессе, безусловно, относится к волевым решениям. Иными словами, процессуальные акты, как и сделки, представляют собой волевые решения, и в этой связи действия по исполнению административно-договорного обязательства, которые, как было установлено ранее, не содержат в своей структуре элемента волевого решения, невозможно отнести к данной категории юридических актов. Представляется, что в настоящее время помимо существующей категории процессуальных актов назрела необходимость в выделении самостоятельной категории процессуальных действий.

<80> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 406.
<81> Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 23.
<82> Денисов А.Э. Применение заключения и показаний специалиста для подготовки итоговых процессуальных решений // Адвокат. 2009. N 10. С. 24 - 33; СПС "КонсультантПлюс".
<83> Д.Н. Бахрах подчеркивает, что "принятие решений - правовой фокус процессуальной деятельности". См.: Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 291.

Употребление дефиниции "процессуальные действия" встречается в нормах процессуального законодательства (в частности, ч. 3 ст. 1, ч. 1 ст. 71, ч. 1 ст. 169, ч. 2 ст. 316, ч. 2 ст. 317 ГПК РФ <84>, ч. 4 ст. 3, ч. ч. 2 и 3 ст. 9, ч. 5 ст. 18, ч. 5 ст. 57, ч. 2 ст. 58, ч. 1 ст. 62, ч. ч. 1 и 2 ст. 73, ч. 2 ст. 75, ч. ч. 1 и 2 ст. 113, ч. ч. 5 и 7 ст. 114, ч. 1 ст. 115, ч. 3 ст. 117, ч. ч. 1 и 2 ст. 121, ч. 1 ст. 122, ч. 1 ст. 123, ч. 2 ст. 134, ч. 1 ст. 135, ч. 2 ст. 136, ч. 4 ст. 137, ч. 2 ст. 153, а также в иных статьях Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) <85>. В Кодексе об административных правонарушениях РФ (далее - КоАП РФ) также встречается упоминание о категории "процессуальные действия" (ч. ч. 2 и 4 ст. 25.7, ч. 1 ст. 28.7, ч. 3 ст. 29.7, ч. ч. 1 и 2 ст. 29.1.1, ч. ч. 1 и 3 ст. 29.1.4, ст. 29.1.6, ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ) <86>.

<84> Гражданский процессуальные кодекс РФ: Федеральный закон от 14.11.2002 N 138-ФЗ (в ред. Федерального закона от 14.06.2012 N 76-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532; 2012. N 25. Ст. 3266.
<85> Арбитражный процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон от 24.07.2002 N 95-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 317-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3012; Российская газета. 2013. N 3. Председатель ФАС Уральского округа И.В. Решетникова отмечает, что "у любого процессуального действия имеются экономические и правовые последствия, видеть их должны и суд, и стороны". См.: Интервью с И.В. Решетниковой // URL: http://zakon.ru/Discussions/u_lyubogo_processualnogo_dejstviya_imeyutsya_ekonomicheskie_i_pravovye_posledstviya_videt_ix_dolzheN/5200 (дата обращения: 10.02.2013).
<86> Кодекс об административных правонарушениях: Федеральный закон от 30.12.2001 N 195-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 318-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. I). Ст. 1; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7643.

Особое акцентирование самостоятельной правовой природы процессуальных действий содержится в Уголовно-процессуальном кодексе РФ <87> (далее - УПК РФ), в статьях которого проводится четкое разграничение процессуальных действий и процессуальных решений. Так, в соответствии с п. 32 ст. 5 УПК РФ процессуальное действие определяется как следственное, судебное или иное действие, предусмотренное УПК РФ, а процессуальное решение, согласно п. 33 данной статьи, - решение, принимаемое судом, прокурором, следователем, дознавателем в порядке, установленном УПК РФ. Указанное разграничение последовательно проводится и в иных нормах уголовно-процессуального законодательства, к примеру, в соответствии со ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом, а ст. 19 УПК РФ устанавливает право на обжалование процессуальных действий и решений.

<87> Уголовно-процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон от 18.12.2001 N 174-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 312-ФЗ) // СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7637.

Полагаем, что прежде всего отграничение процессуальных действий от процессуальных актов (решений) обусловлено принципиально различной волевой природой рассматриваемых действий. По нашему мнению, процессуальные действия, обладая волевым характером и направленностью на достижение юридических последствий (что предопределяет их отнесение к категории юридических актов), в отличие от процессуальных актов (и иных юридических актов) не являются волевыми решениями.

Правоприменительная практика содержит многочисленные примеры выделенных процессуальных действий. Так, согласно статье 13 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <88>, для государственной регистрации права необходимо совершение ряда последовательных действий <89>. Государственная регистрация прав, как и исполнение административно-договорного обязательства, представляет собой правовую процедуру <90>, которая возникает в силу наличия определенного юридического факта; в соответствии со ст. 2 указанного Федерального закона, такими юридическими фактами являются возникновение, ограничение (обременение), переход или прекращение прав на недвижимое имущество, конкретизированные в ст. 17 Федерального закона в качестве оснований для государственной регистрации. Все действия регистрирующего органа, производимые в рамках регистрации, как действия сознательные, опосредованы волевым процессом, имеют направленность на юридический результат - регистрацию права и выдачу свидетельства о регистрации и, безусловно, сами по себе выступают в качестве юридических фактов, порождающих правовые последствия. Однако до момента внесения регистрационной записи в ЕГРП или принятия мотивированного решения об отказе в государственной регистрации волевое решение не является сформированным. Именно с данными действиями связываются появление волевого решения и возникновение нового юридического факта - процессуального акта в форме свидетельства о государственной регистрации права или документа с правоустанавливающей надписью.

<88> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2012. N 31. Ст. 4322.
<89> К ним относятся: прием документов, представленных для государственной регистрации прав, регистрация таких документов; правовая экспертиза документов и проверка законности сделки; установление отсутствия противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами на данный объект недвижимого имущества, а также других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав; внесение записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (далее - ЕГРП) при отсутствии указанных противоречий и других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав; совершение надписей на правоустанавливающих документах и выдача удостоверений о произведенной государственной регистрации прав.
<90> Рассматривая государственную регистрацию в рамках исследования публичных процедур, А.Б. Агапов отмечает, что "государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним (государственная (публичная) регистрация) включает в себя процессуальные действия, осуществляемые Росреестром или его территориальным органом, подтверждающие легитимность и правомерность сделки с объектом недвижимости". См.: Агапов А.Б. Административное право: Учебник для бакалавров. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2012. С. 526. Процедурно-процессуальный характер государственной регистрации отмечается и иными представителями доктрины административного права. См.: Епифанов О.Д. Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) в системе реализации государственных функций и государственных услуг в сфере государственной регистрации, кадастрового учета и картографии // Новый юридический журнал. 2012. N 1. С. 145; Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 298.

Резюмируя изложенное, стоит отметить, что при определении места действий по исполнению административно-договорного обязательства в системе юридических фактов целесообразно выделять отдельную категорию процессуальных действий, которые, обладая направленностью на достижение юридических последствий и волевым характером (детерминирующими их отнесение к категории юридических актов), не являются волевыми решениями, что отличает данные действия от сделок, административных актов и процессуальных актов. Также исходя из рассмотренных параметров волевого процесса и наличия причинно-следственной связи между административным договором и действиями по исполнению административно-договорного обязательства следует отметить необходимость рассмотрения исполнения как особой формы волеизъявления, объективизации принятого волевого решения. Волеизъявление, произведенное при заключении административного договора, выраженное в определенной форме (как правило, письменной, учитывая специфику административно-договорного регулирования), представляет собой идеальное (программное) волеизъявление. Действия, направленные на фактическую реализацию волевого решения, по своей правовой природе выступают в качестве материального (реального) волеизъявления. Таким образом, исполнение административно-договорного обязательства признается надлежащим в случае, если материальное волеизъявление соответствует идеальному волеизъявлению, отражающему волевое решение.

Библиографический список

Агапов А.Б. Административное право: Учебник для бакалавров. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2012. 874 с.
Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 568 с.
Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования: антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 54 - 68.
Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. 4-е изд., стереотип. М.: Омега-Л, 2006. 584 с.
Бакуева М.Г. Исполнение денежных обязательств по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. 199 с.
Балицкая Н.В. Административный договор как форма публичного управления в сфере организации услуг по перевозке пассажиров автомобильным транспортом общего пользования: региональный аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. 256 с.
Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 4 - 14.
Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. 608 с.
Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. 29 с.
Белов С.А. Актуальность и перспективы кодификации административного законодательства в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 12. С. 6 - 21.
Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. N 3. С. 30 - 39.
Большая российская энциклопедия. Великий князь - восходящий узел орбиты: В 30 т. / Отв. ред. С.Л. Кравец. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. Т. 5. 783 с.
Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 215 - 216.
Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия: Учеб. пособ. для студ. высших учебных заведений. М.: Логос, 2001. 198 с.
Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. 656 с.
Войтович А.П., Малявина Н.Б. Административные процедуры как средство противодействия коррупции в системе органов публичной власти: Монография. Челябинск: Цицеро, 2008. 126 с.
Гаджиев Д.И. Исполнение договорного обязательства по реализации продукции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1991. 23 с.
Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Зерцало, 2003. 816 с.
Гражданский кодекс РФ. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин. М.: БЕК, 1996. 714 с.
Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. 464 с.
Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. 6-е изд. перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. Т. 1. 784 с.
Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. 703 с.
Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. 384 с.
Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. 1008 с.
Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. 136 с.
Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. 496 с.
Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Казань: Познание, 2010. 144 с.
Демин А.В. Общие вопросы теории административного договора. Красноярск: Изд-во Красноярского государственного университета, 1998. 93 с.
Денисов А.Э. Применение заключения и показаний специалиста для подготовки итоговых процессуальных решений // Адвокат. 2009. N 10. С. 24 - 33.
Епифанов О.Д. Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) в системе реализации государственных функций и государственных услуг в сфере государственной регистрации, кадастрового учета и картографии // Новый юридический журнал. 2012. N 1. С. 145 - 157.
Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. 654 с.
Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. 536 с.
Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности как понятие частноправового порядка // Право. Законодательство. Личность. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права". 2011. N 2(12). С. 88 - 98.
Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. 33 с.

И.Ю. Шумейко

Сущность и правовая природа исполнения обязательства

Всякое гражданско-правовое обязательство подразумевает исполнение, которое и составляет его смысл. Обязательство вообще устанавливается для того, чтобы оно было исполнено. Как указывает Ф.К. Савиньи, исполнение обязательства составляет его сущность . Обязательств, которые не должны исполняться, не существует. Обязательство, в которое стороны вступают без намерения его исполнить, является мнимой сделкой.

Исполнение обязательства - сложное объективное явление, заключающее в себе и экономическую, и правовую сущность. Оно выступает составной частью экономической жизни общества, обеспечивая ежедневно перемещение различных материальных благ и стабильный гражданский оборот, и в то же время предметом правового регулирования различных стран.

Вопрос о правовой природе исполнения обязательства в юридической литературе, как российской, так и зарубежной, является дискуссионным.

Современная немецкая доктрина выделяет пять теорий о правовой природе исполнения обязательств: договорная теория исполнения (исполнение - двусторонняя сделка); ограниченная договорная теория (исполнение является договором в том случае, когда требуется передача правового титула, но если это не требуется (работы, услуги), исполнение договором не является); теория разделения реальных действий и соглашения о цели; теория финального предоставления исполнения (базирующаяся на указании должником погашаемого долга), которая сводится к сделкоподобному действию; теория реального производства исполнения (опирающаяся главным образом на результат исполнения).

В российской литературе тоже существует несколько подходов к правовой природе исполнения обязательств.

Первый из них состоит в том, что исполнение обязательства понимается как фактические действия сторон, существующие в реальной действительности. Данная теория ориентируется в основном на такие виды обязательств, как оказание услуг и выполнение работ. Сторонники концепции исполнения как фактических действий (например, Г.Д. Отнюкова ) объясняют отсутствие юридического характера у этих действий отсутствием волевого фактора и направленности на прекращение обязательства. Данная позиция представляется ошибочной. В исполнении всегда присутствует волевой момент, и надлежащее исполнение прекращает обязательство, поскольку воля сторон так или иначе всегда направлена на его прекращение, а юридический характер действиям придает право.

Приверженцы данной теории также апеллируют к отсутствию юридического акта кредитора по принятию услуги. В действительности во всех обязательствах, в том числе и по оказанию услуг, имеется предложение исполнения должником и принятие его кредитором, которые представляют собой юридические акты сторон. При этом важно отметить, что принятие исполнения возможно и в виде молчаливого одобрения исполненного должником. Например, должник обязан совершить некоторое действие, принятие результата которого (материального или идеального) в соответствии с особенностями обязательства кредитором не формализуется внешним образом (например, сделать массаж спины). Если обязательство исполняется надлежаще, кредитор молчаливым одобрением проявляет свою волю на принятие исполнения. В таких случаях, когда обязательство не является надлежащим, кредитор вправе не принимать его, прибегнув к соответствующей реализации своих прав (отказаться от массажа). Юридический характер отказа от принятия доказывает наличие юридического характера принятия исполнения.

Некоторые авторы относят надлежащее исполнение к юридическим действиям . К.П. Победоносцев указывает: «Поскольку платеж производит освобождение от обязательства, он получает значение юридического действия» .

В рамках теории исполнения как действий существует и позиция, согласно которой одни действия по исполнению рассматриваются как фактические, а другие - требующие специального оформления (например, составления передаточного акта) - ставятся отдельно и считаются юридическими действиями .

Второй подход к исполнению обязательства относит его к юридическому поступку. Сторонники этой теории исходят из того положения, что воля субъектов и направленность их действий не имеют значения для достижения юридически значимого результата.

Одним из первых концепцию юридического поступка применительно к исполнению обязательств изложил О.А. Красавчиков. Он указывал, что исполнение должником лежащей на нем по обязательству обязанности является юридическим поступком. Отличие юридического поступка от сделки он усматривал в основном в отсутствии направленности действия на юридические последствия. О.А.

Красавчиков утверждал, что юридический эффект при исполнении наступает независимо от субъективного момента .

Данная теория также подвергнута критике в литературе, в частности Е.А. Сухановым, который видит в ней смешение цели и мотивов сделки и указывает, что поведение должника во исполнение обязательства всегда имеет целевую направленность независимо от мотивов, которыми он руководствуется .

Наиболее распространенной является теория исполнения обязательства как сделки. Сторонники этой теории в обоснование своей позиции приводят три основных факта, подтверждающих, что исполнение является сделкой: 1) намерение (направленность) действий (воздержания от действий) по исполнению обязательства на его прекращение; 2) правомерность этих действий; 3) волевой момент (наличие воли у субъектов, выражающейся в волеизъявлении - действии или воздержании от конкретного действия).

Исполнение как сделка понимается учеными по-разному.

Одни авторы относят исполнение к вспомогательным сделкам, совершающимся для реализации другого, существующего между сторонами правоотношения . Другие придерживаются теории распорядительных сделок, совершающихся во исполнение договора и посредством которых кредитор получает удовлетворение . Отечественные ученые предлагают именовать такие сделки предметными сделками, поскольку они приводят к одностороннему обогащению контрагента с изменением предметного правового режима .

Ряд исследователей считают исполнение односторонней сделкой. В основном этой позиции придерживаются те авторы, которые отождествляют исполнение обязательства с действиями должника, например, В.Ф. Яковлев, С.С. Алексеев и др. . Вместе с тем некоторые ученые (Л.Г. Ефимова, В.С. Толстой и др.) полагают, что исполнение составляют две изолированные односторонние сделки: предложение и принятие исполнения . В обоснование своей позиции они приводят следующие доводы: несовпадение по времени акта предложения и принятия исполнения, действие сторон во исполнение разных обязанностей и направленность юридического акта каждой из сторон на разные юридические последствия.

Данная позиция также может быть подвергнута критике. Исполнение всегда представляет собой действия обеих сторон обязательства по предоставлению исполнения должником и принятию его кредитором. Из этих двух волевых односторонних актов складывается единая двусторонняя сделка, направленная на прекращение обязательства.

Многие ученые понимают под исполнением обязательства двустороннюю сделку: договор или сделку особого рода.

Представленная в литературе концепция вещного договора исходит из того, что вещный договор служит для исполнения обязательственного договора, но сам подлежать исполнению не может, что объясняется его содержанием . Вещным договорам присуще отсутствие разрыва во времени между заключением договора и возникновением порожденного им права. Такие договоры самим фактом своего создания обусловливают вещное право контрагента. Таким образом, действия стороны, выражающиеся в передаче вещи контрагенту, являются разновидностью актов (действий), с которыми связано возникновение обязательства, а не его исполнение. В настоящее время эта концепция имеет как своих сторонников, так и противников. В пользу вещного договора в той или иной мере высказываются К.И. Скловский, Л.Ю. Василевская и др. , против нее - С.А. Синицын, Д.А. Малиновский и др. .

Существует и концепция исполнения как распорядительной сделки (договора), относящейся к двусторонней сделке. При этом под распорядительным договором понимается в данном случае такой распорядительный акт, который требует выражения взаимной воли двух сторон и опосредует переход имущественных прав от одного лица к другому.

Распорядительной сделкой исполнение считает и Н.В. Козлова, однако подчеркивает, что такая сделка, хотя и двусторонняя, но не является договором. По ее мнению, двусторонняя распорядительная сделка отличается от договора тем, что может выступать не только как способ установления обязательства, но и как способ его исполнения, т.е. служит средством достижения выраженной в договоре правовой цели. Для подобной сделки характерны признаки абстрактности, самостоятельности и бесповоротности .

В литературе представлена также смешанная (компромиссная) концепция исполнения, которая разделяет действия по исполнению на две или более группы исходя из характера совершаемых действий. Согласно этой теории отдельные виды исполнения представляют собой сделку (одностороннюю или двустороннюю), другие к сделкам относиться не могут, а выступают как фактические действия, юридические действия и т.д. .

Исполнение обязательства также относят и к сделкоподобным действиям, к которым применяются только правила об исполнении обязательств. Например, В. Дашковская утверждает, что «исполнение

не направлено на изменение уже установленных и существующих юридических отношений, а является лишь совершением тех действий, которые должны быть произведены в соответствии с содержанием обязательства. Направленность воли лица на юридические последствия при исполнении договора носит факультативный характер» .

Некоторые авторы называют исполнение обязательства юридическим фактом особого рода. Например, по мнению Т.И. Илларионовой, основная часть действий по исполнению обязательств «составляет особую группу юридических фактов, которую нельзя отнести ни к... сделкам, ни к поступкам» .

Что касается судебной практики, то следует отметить отсутствие единообразия взглядов судебных органов в оценке исполнения различных обязательств. Одни арбитражные суды квалифицируют исполнение обязательства как гражданско-правовую сделку . Другие, наоборот, отмечают, что передача предмета не является самостоятельной сделкой, а служит лишь способом исполнения другого обязательства, в связи с чем не порождает каких-либо новых прав и обязанностей у сторон

Таким образом, к пониманию исполнения обязательства существует множество различных подходов, каждый из которых имеет как достоинства, так и недостатки. Наиболее правильным нам представляется понимание исполнения как сделки особого рода, обладающей следующими признаками.

Во-первых, это сделка двусторонняя. Исполнение обязательства выражается в волеизъявлении должника и кредитора, имеющих одну цель - прекращение обязательства. Она составляется из двух волевых односторонних актов (сделок) - предложение и принятие исполнения, сходных с офертой и акцептом, которые при соблюдении всех прочих требований закона образуют новую единую двустороннюю сделку. Причем такую двустороннюю сделку нельзя отождествлять с обязательственным договором. В отличие от договора она не является основанием возникновения каких-либо обязательств и, следовательно, их исполнения и при любых обстоятельствах может быть совершена только при наличии какого-либо обязательства, чего не требуется для договора.

Во-вторых, это так называемая вторичная сделка, которая всегда совершается во исполнение обязательства. Если последнее возникло из договора или иной сделки, то, следовательно, исполнение -вторая сделка; если обязательство возникло из какого-либо другого основания, то вспомогательная, «исполнительская» сделка - второй юридический факт, целью которого является прекращение обязательства, т.е. устранение последствий первого юридического факта.

В-третьих, это правопрекращающая сделка, всегда направленная на прекращение обязательства. Если исполнение надлежащее, эта сделка приводит к прекращению обязанности должника и права кредитора.

В-четвертых, это реальная сделка. Одного лишь согласия сторон на прекращение обязательства недостаточно. Такая сделка включает не только согласие сторон, но и требует реальных действий по предложению и принятию исполнения, что и влечет соответствующие правовые последствия.

Таким образом, исполнение обязательства по своей правовой природе является двусторонней вторичной реальной сделкой, направленной на надлежащее исполнение обязательства и влекущей прекращение прав и обязанностей сторон обязательства по отношению друг к другу.

Следует, тем не менее, отметить, что понимание исполнения обязательства как сделки возможно только в отношении совершения активных действий, составляющих исполнение. Бездействие сделкой не является, т.к. вообще не является действием. Однако воздержание от действий также представляет собой волевой акт, влекущий прекращение обязательственного правоотношения, т.е. является юридическим фактом.

Тогда возникает вопрос: каково место этого юридического факта в системе известной классификации юридических фактов? То, что воздержание от действия является сознательным волевым поведением лица, не вызывает сомнений. С этой точки зрения нельзя отнести данный юридический факт только лишь к событиям. Относить же его к действиям в силу того, что бездействие является антонимом действия, недопустимо. Таким образом, единственный выход из положения -отнесение данного юридического факта к юридическому состоянию. Общая теория права, как известно, проводит деление юридических фактов по характеру их действия на факты однократного действия и факты непрерывного юридического действия, т.е. состояния. Однако Гражданский кодекс РФ такой классификации не признает. В ст. 8 ГК РФ указаны в качестве оснований возникновения гражданских прав и обязанностей только действия и события.

На наш взгляд, решить эту проблему можно, признав, что единичного юридического факта для определения правовой природы исполнения обязательства путем воздержания от действий совершенно недостаточно. С этой точки зрения исполнение обязательства в виде воздержания от действий должно подвергнуться сепарации на два юридических факта: остановка действия, осознание необходимости воздержаться от действия - несомненно, волевой акт в поведении должника по отношению к кредитору

в обязательстве, однако затем продолжающееся отсутствие действия есть относительное событие, потому что в некоторой степени оно зависит от воли должника, поскольку будет продолжаться до тех пор, пока не прервется его активным действием. Таким образом, исполнение обязательства в виде воздержания от действий представляет собой юридический состав, включающий в себя два юридических факта: единичное волевое действие в виде остановки действия - в момент осознания необходимости воздержания от действий в отношении кредитора, затем другой юридический факт -относительное событие в виде продолжающегося отсутствия действия, пока и поскольку должник не нарушит процесс исполнения обязательства волевым действием.

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что правовая природа исполнения обязательства зависит от характера его исполнения. Исполнение обязательства в виде совершения действий по своей правовой природе является двусторонней вторичной реальной сделкой. Исполнение обязательства в виде воздержания от действий представляет собой не сделку, а юридический состав, включающий в себя два юридических факта: единичное волевое действие в виде остановки действия и относительное событие - продолжающееся отсутствие действия, пока и поскольку должник не нарушит процесс исполнения обязательства волевым действием.

Литература

1. Савиньи Ф.К. Обязательственное право / Пер. с нем. В. Фукс, Н. Мандро. М.: Тип. А.В. Кудрявцевой, 1876.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М.: БЕК, 1996.

3. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001.

4. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. М., 2003.

5. Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1999.

6. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958.

7. Гражданское право: В 2-х т. Т. II. Полутом 1: Учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 2002.

8. Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001.

9. Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. № 3.

10. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: теория и судебная практика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.

11. Яковлев В.Ф. Структура гражданских правоотношений // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001.

12. Алексеев С.С. Избранное. М.: Статут, 2003.

13. Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юридическая литература, 1973.

14. Трепицын И.Н. Переход права собственности на движимые имущества посредством передачи и соглашения. Одесса: Экон. тип., 1903.

15. Скловский К.И. Договор купли-продажи: вещный эффект // Российская юстиция. 1998. № 10.

16. Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М.: Статут, 2004.

17. Синицын С.А. Концепция вещного договора в германской и российской цивилистике: дискуссионные аспекты // Законодательство. 2004. № 7.

18. Малиновский Д.А. Понятие субъективного вещного права // Юрист. 2001. № 12.

19. Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица // Законодательство. 2003. № 12.

20. Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.

21. Дашковская В., Бахарева Ю. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. № 11.

22. Тузов Д.О. О правовой природе недействительных сделок // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Астана, 2002. Вып. 14.

Грачев Вадим Владимирович, доцент Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова, кандидат юридических наук.

В статье анализируется понятие исполнения обязательства, проводится критическая оценка точек зрения на эту проблему. Автор дает свою трактовку понятия исполнения обязательства и доказывает, что обязательство может прекратиться, помимо прочего, вследствие ненадлежащего исполнения.

Ключевые слова: сделка, обязательство, исполнение обязательства, ненадлежащее исполнение, исполнительная сделка.

I. Обзор теорий

Раскрывая понятие исполнения обязательства, мы должны прежде всего решить вопрос, представляет ли исполнение сделку. Этот вопрос не получил достаточной разработки в российской цивилистике. В зарубежной правовой литературе проблеме понятия исполнения обязательства уделяется достаточно много внимания. В частности, в немецкой цивилистике представлено пять основных теорий, объясняющих правовую природу исполнения обязательства <1>.

<1> Обзор этих теорий дает К. Ларенц (Larenz K. Lehrbuch des Schuldrechts. , 1987. Bd. 1. S. 237 ff.).

Договорная теория , или общая договорная теория (Tuhr, Henle) , видит в исполнении сделку, а именно договор об исполнении. По мнению сторонников этой теории, совершая задолженное предоставление, должник и кредитор заключают договор о том, что оно прекращает обязательство посредством исполнения. Принимая исполнение от должника, кредитор тем самым распоряжается своим требованием, которое в результате этого распоряжения прекращается.
К указанной теории примыкает теория реального договора (Ehman, Weitnauer) , которая также усматривает в исполнении обязательства договор между кредитором и должником. Фактический состав этого договора образуют два элемента: 1) совершение задолженного предоставления (объективный элемент состава) и 2) соглашение о цели предоставления, согласно которому последнее должно считаться исполнением обязательства (субъективный элемент состава). Соглашение о цели не является договором, освобождающим должника от обязательства, поскольку оно прямо на это не направлено. Оно представляет собой правосделочное соглашение участников об установлении цели предоставления - прекратить обязательство посредством исполнения. С выполнением названного фактического состава обязательство прекращается.
Ограниченная договорная теория (Enneccerus, Jackisch) исходит из того, что договор об исполнении имеет место в тех случаях, когда для исполнения обязательства необходимо совершить сделку (например, продавец обязан передать покупателю вещь, совершив с ним договор о передаче вещи в собственность, т.е. традицию). В этой части ограниченная договорная теория сходится с общей договорной теорией, требуя для прекращения обязательства направленной на это воли сторон, действующих с целью исполнения. Она также рассматривает принятие кредитором исполнения в качестве распоряжения своим требованием. Если по характеру задолженного предоставления совершения правосделочного акта не требуется (например, при оказании услуг), договор об исполнении отсутствует, а обязательство прекращается самим фактом предоставления.
Согласно теории целевого воздействия предоставления (Beuthien, Gernhuber) исполнение не является ни договором, ни соглашением о цели предоставления. Обязательство исполняется путем совершения задолженного предоставления, которое должно сопровождаться односторонним заявлением исполнителя о том, что он действовал с целью исполнить определенное обязательство <2>. Такое заявление представляет собой сделкоподобное действие, которое совместно с совершенным предоставлением прекращает обязательство в силу закона.

<2> Это имеет особое значение, если обязательство исполняется третьим лицом или если на должнике лежит несколько однородных долгов.

Сторонники господствующей в настоящее время теории реального воздействия предоставления (Boehmer, Kretschmar, Siber, Larenz) отстаивают идею, что обязательство прекращается, если оказалась достигнутой цель обязательства - удовлетворение кредитора. В большинстве случаев для исполнения достаточно действия должника по предоставлению задолженного предмета. Участие кредитора в исполнении требуется, если для вызывания правового результата предоставления необходимо содействие управомоченной стороны обязательства (например, при передаче вещи в собственность). Принятие исполнения кредитором или третьим лицом не является распоряжением требованием, но приводит к тому же результату: требование кредитора прекращается. Поэтому для исполнения обязательства необходимо наличие у кредитора или третьего лица компетентности к получению предоставления. Если кредитор лишен власти к распоряжению требованием <3> или не обладает сделкоспособностью, у него отсутствует и компетентность к получению предоставления. Должник освобождается от обязательства, если он совершил задолженное предоставление кредитору, компетентному к получению исполнения, или уполномоченному третьему лицу.

<3> Лицо лишается власти (права) к распоряжению принадлежащим ему требованием, например, в случае объявления его банкротом (§ 81, 82 Insolvenzordnung) или если требование входит в состав наследственного имущества, которым управляет исполнитель завещания (§ 2211 BGB).

Взгляды отечественных цивилистов на природу исполнения обязательства можно сгруппировать следующим образом. По мнению одних авторов, исполнение обязательства является той или иной сделкой, направленной на прекращение обязательства (правосделочные теории). Другие считают, что прекращение обязательства посредством исполнения происходит в силу предписания закона и, следовательно, не зависит от наличия соответствующей воли сторон (теории легального освобождения).

Правосделочные теории представлены тремя разновидностями, каждая из которых нуждается в отдельном рассмотрении.

Согласно первой из них исполнение обязательства есть совокупность двух односторонних сделок должника и кредитора, направленных на прекращение обязательства и состоящих в односторонних актах предложения и принятия исполнения <4>. Однако, если бы дело действительно обстояло так, пришлось бы заключить, что, например, передача вещи во исполнение дарственного обещания (п. 1 ст. 572 ГК РФ) или уступка требования во исполнение обязательства из договора купли-продажи требования (п. п. 1 и 4 ст. 454 ГК) представляют собой совокупность двух односторонних сделок <5>. Между тем при традиции и цессии стороны действуют согласованно, они преследуют общую правовую цель - переход права собственности или права требования от отчуждателя к приобретателю. Согласованная направленность воли сторон на вызывание единого правового результата означает, что они совершают договор, а не две односторонние сделки. Именно поэтому традиция и цессия рассматриваются отечественными цивилистами в качестве договоров <6>, <7>. Сказанное свидетельствует о том, что рассматриваемая теория исполнения обязательства не выдерживает критической проверки.

<4> См., напр.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 23 - 25.
<5> Касаясь передачи движимой вещи, совершенной во исполнение заключенного договора, Е.А. Суханов в свое время утверждал, что она рассматривается в российском гражданском праве "как односторонняя сделка по исполнению договорного обязательства" (Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. 3-е изд. М., 2005. Т. 2. С. 50). Против этого взгляда выступили многие отечественные цивилисты (см.: Грачев В.В. Правовая природа традиции // Сборник статей к 55-летию Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2006. С. 19; Тузов Д.О. О правовой природе традиции // Там же. С. 67, 68. Прим. 19; Хаскельберг Б.Л. К вопросу о правовой природе традиции // Там же. С. 125; Крашенинников Е.А. Распорядительные сделки // Сборник статей памяти М.М. Агаркова. Ярославль, 2007. С. 25. Прим. 7). Под влиянием критики Е.А. Суханов отказался от своей точки зрения на природу передачи движимой вещи в собственность (Российское гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. М., 2011. Т. 1. С. 528).
<6> За договорную природу традиции высказываются как дореволюционные, так и современные российские цивилисты (см., напр.: Загоровский А. О приобретении права собственности на движимые имущества посредством передачи // Юридический вестник. 1890. Кн. 3 - 4. С. 281; Трепицын И.Н. Переход права собственности на движимые имущества посредством передачи и соглашения. Одесса, 1903. С. 6, 172 и др.; Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996. С. 238 - 240; Хаскельберг Б.Л. Об основании и моменте перехода права собственности на движимые вещи по договору // Правоведение. 2000. N 3. С. 126; Крашенинников Е.А. Условие в сделке: понятие, виды, допустимость // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2001. Вып. 8. С. 5. Прим. 10; Тузов Д.О. О традиции как вещном договоре в российском гражданском праве // Вестник ВАС РФ. 2007. N 8. С. 55 - 60).
<7> Уступка требования признается договором практически всеми авторами, обращавшимися к вопросу о перемене кредитора в обязательстве (см., напр.: Мейер Д.И. Русское гражданское право (по изд. 1902 г.). М., 2003. С. 451, 452; Вавин Н.Г. Природа и понятие договорной цессии в современных законодательствах // Юридический вестник. 1916. Кн. 13(I). Отд. оттиск. С. 11; Тютрюмов И.М. Гражданское право. Юрьев, 1922. С. 235; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 223; Крашенинников Е.А. Основные вопросы уступки требования // Очерки по торговому праву. Ярославль, 1999. Вып. 6. С. 3, 7; Вошатко А.В. Договор уступки требования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 5, 7; и др.).

Неприемлемость выводов, которые следуют из теории совокупности двух односторонних сделок, подтолкнула А.А. Павлова к занятию компромиссной позиции. По его мнению, исполнение обязательства, поскольку оно носит волевой правомерный характер и направлено на достижение правового результата (прекращение обязательства), является сделкой. В одних случаях исполнение представляет собой одностороннюю сделку должника (например, в обязательстве по оказанию посреднических услуг), а в других случаях, когда для исполнения требуется взаимная и согласованная воля двух сторон, - двустороннюю сделку (например, при передаче вещи в собственность кредитора) <8>.

<8> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 880.

Приведенная позиция также вызывает возражения <9>. Действия того, кто оказывает услугу или выполняет работу, нельзя квалифицировать в качестве сделки, потому что они не содержат волеизъявления, т.е. обнаружения воли к вызыванию правового результата. Так, например, при исполнении певцом песни или заколачивании плотником гвоздей их действия не являются сделками, поскольку не направлены на прекращение обязательства. Приводимый А.А. Павловым пример с традицией следует признать неудачным. Волеизъявления сторон договора о передаче вещи в собственность как распорядительной сделки непосредственно направлены лишь на вещно-правовой результат - переход права собственности на вещь от традента к акципиенту. Чтобы исполненное обязательство, как считает А.А. Павлов, прекратилось по воле сторон , необходима еще одна распорядительная (либераторная) сделка, направленная на обязательственно-правовой результат, а именно прекращение обязательства. Но автор о такой сделке не упоминает.

<9> В настоящее время это мнение разделяет Е.А. Суханов (Российское гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. М., 2011. Т. 2. С. 67 - 68). Ранее этот автор придерживался теории совокупности двух односторонних сделок (Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2006. Т. 3. С. 48 - 49).

Обосновывая теорию двусторонней сделки , С.В. Сарбаш утверждает, что "исполнение обязательства является двусторонней сделкой особого рода, направленной исключительно на прекращение обязательства посредством доставления кредитору и принятия последним объекта гражданского права и mutatis mutandis прав на него (ремиссионная сделка)" <10>. Автор исходит из того, что договор выступает основанием возникновения обязательства (сделка первого уровня), тогда как исполнение обязательства опосредствовано двусторонней ремиссионной сделкой, которая не может считаться договором, поскольку не создает прав и обязанностей (сделка второго уровня) <11>.

<10> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 83.
<11> Там же. С. 75 - 83.

Представленное мнение о разграничении договора и двусторонней ремиссионной сделки вступает в противоречие с п. 1 ст. 420 ГК РФ, согласно которому договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Соглашение о прекращении обязательства представляет собой договор <12>. Приводимые С.В. Сарбашем доводы о неприменимости ряда предписаний подраздела 2 раздела III ГК РФ "Общие положения о договорах" к правопрекращающим соглашениям не свидетельствуют о том, что эти соглашения не являются договорами. Если бы автор обратился к делению сделок на обязательственные и распорядительные, он пришел бы к выводу о существовании распорядительных договоров, направленных на изменение или прекращение обязательства <13>. К распорядительным договорам не могут применяться как несовместимые с их природой предписания, например, о публичном договоре (ст. 426 ГК) или о расторжении договора (ст. ст. 450, 452, 453 ГК). Поэтому то, что С.В. Сарбаш называет "двусторонней сделкой, не являющейся договором", в действительности представляет собой договор , но не обязательственный, а распорядительный <14>.

<12> В отечественной цивилистике взгляд на договор только как на основание возникновения обязательства отстаивал Д.И. Мейер (см.: Мейер Д.И. Указ. соч. С. 497). Возражая ему, Н.Л. Дювернуа с полным основанием отмечал: "Это определение... есть, очевидно, в известном отношении, излишне узкое. Договоры не только порождают право на действия, но совершенно так же прекращают или видоизменяют прежде существовавшее право на действие (достаточно вспомнить acceptilatio, datio in solutum)" (Дювернуа Н.Л. Пособие к лекциям по гражданскому праву. СПб., 1900. Вып. 2. Обязательства. Часть общая (Отдел I). С. 41, 42). За более широкое понимание последствий совершения договора высказывались и многие другие дореволюционные цивилисты (см., напр.: Анненков К. Система русского гражданского права. СПб., 1894. Т. 1. С. 375; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1911. С. 442; Трепицын И.Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русское в связи с Проектом гражданского уложения. Общая часть обязательственного права. Варшава, 1914. С. 309, 310; Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 351, 352).
<13> К числу распорядительных договоров, в частности, относятся традиция, цессия, прощение долга, договор о залоге и contrarius consensus, т.е. соглашение о прекращении обязательственного отношения в целом.
<14> На это обстоятельство справедливо указывают и другие авторы (см., напр.: Тузов Д.О. О правовой природе традиции. С. 67. Прим. 18; Вошатко А.В. Замечания на книгу С.В. Сарбаша "Удержание правового титула кредитором" // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2009. Вып. 16. С. 116. Прим. 9).

Во всем остальном, кроме неточной терминологии, рассматриваемая теория тождественна общей договорной теории, известной германской цивилистике. Эта вторая пользовалась признанием в период объединения гражданского права Германии в XIX в. и первые годы после введения в действие BGB <15>. В настоящее время она практически не имеет сторонников. Ее основным недостатком является неспособность объяснить природу исполнения в случае, когда задолженное действие выражается в выполнении работ или оказании услуг <16>. С серьезными трудностями эта теория сталкивается при исполнении обязательства третьим лицом и исполнении обязательства по ошибке. В первом случае третье лицо, исполняющее обязательство за должника, не может заключить договор о прекращении обязательства, поскольку не является стороной обязательства. Во втором случае надлежащее исполнение, хотя и произведенное по ошибке, прекращает обязательство <17>, несмотря на отсутствие у должника воли, направленной на прекращение долга.

<15> Larenz K. Op. cit. S. 237.
<16> Пытаясь построить правосделочную модель исполнения обязательства по оказанию услуг, С.В. Сарбаш ссылается на сходный характер действия покупателя, молчаливо принимающего вещь в собственность, и заказчика, выслушивающего устную консультацию. По мнению автора, в обоих случаях имеет место волевой акт кредитора: в первом случае он совершает активные действия с помощью рук, во втором случае - пассивные с помощью органов слуха (см.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 38). При этом упускается из виду, что, принимая купленную вещь, покупатель совершает волеизъявление, направленное на переход к нему права собственности на вещь, тогда как заказчик, воспринимающий информацию исполнителя, не выражает волю, направленную на вызывание правового последствия. Для него может быть вполне безразлично, какое правовое последствие повлечет выслушивание консультации и повлечет ли вообще. Предложенная С.В. Сарбашем правосделочная модель исполнения обязательства по оказанию услуг представляется весьма искусственной. В пользу этой оценки можно сослаться и на другие обстоятельства. Не подлежит никакому сомнению, что исполнитель песни, выступающий перед зрительным залом, не заключает с каждым из зрителей договор о прекращении обязательства, подобно тому как не совершает от имени перевозчика никакого волеизъявления водитель троллейбуса при перевозке пассажиров. Наконец, какой договор о прекращении обязательства заключает зритель, уснувший на концерте? Ведь обязательство исполнителя перед этим зрителем, видимо, придется считать исполненным.
<17> Закон не предоставляет должнику право истребовать от кредитора исполненное по ошибке в качестве неосновательного обогащения (ст. ст. 1102, 1103 ГК).

Согласно теориям легального освобождения исполнение обязательства есть правомерное действие, с совершением которого закон связывает прекращение обязательства даже в том случае, если у должника или кредитора отсутствовала воля к прекращению обязательства.

Прежде чем обратиться к изложению этих теорий, необходимо остановиться на вопросе о терминологии. В науке гражданского права правомерные действия, правовые последствия которых определяются законом, а не волей действующего лица, принято разделять на две группы: 1) действия, непосредственно вызывающие правовые последствия в силу закона независимо от того, была ли направлена воля действующего лица на вызывание этих последствий (например, уведомление об уступке требования - ст. 386 ГК РФ, признание обязанным лицом своего долга - абз. 1 ст. 203 ГК); 2) действия, создающие какой-либо фактический результат, не относящийся к сфере права, который в силу закона влечет наступление правовых последствий (например, переработка вещи - ст. 220 ГК, создание произведения науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности - подп. 5 п. 1 ст. 8 ГК).

По поводу наименования этих действий в отечественной литературе не выработано единой терминологии. М.М. Агарков предложил именовать первую группу "юридическими поступками", а вторую - "действиями, создающими указанные в законе объективированные результаты, имеющие хозяйственное или культурное значение" <18>. По мнению О.А. Красавчикова, юридические поступки объединяют в себе обе группы указанных действий <19>. Используя терминологию германских цивилистов, Е.А. Крашенинников называет первую группу действий "сделкоподобными действиями", а вторую - "реальными актами" <20>, <21>. Последнее наиболее приемлемо ввиду неоднозначного отношения отечественных цивилистов к термину "юридический поступок" <22>.

<18> Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. Т. 2. С. 352, 353.
<19> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 114.
<20> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 434.
<21> Деление правомерных действий на сделки, сделкоподобные действия и реальные акты является традиционным для немецкой цивилистики (Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. М., 1950. Т. 1. Полутом 2. С. 82 - 85). Этому же делению следовал В.И. Серебровский, выделяя вслед за некоторыми германскими цивилистами в отдельную группу "действия, из которых явствует только, что данное лицо имеет известное представление о каком-либо обстоятельстве или верит в существование известного факта" (например, признание) (см.: Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 521, 522). Впрочем, термин "реальный акт" не вполне подходит к обозначению услуг, а потому его можно было бы заменить термином "результативное действие", предложенным С.Ф. Кечекьяном (см.: Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 175, 176).
<22> "Этот термин, - пишет И.Б. Новицкий, - нельзя признать подходящим: слово "поступок" в большинстве случаев имеет значение синонима слова "действие" и не выявляет отличие подобного рода правомерного действия от сделки" (Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 14).

С учетом сказанного рассмотрим основные разновидности теорий легального освобождения.

Родоначальник теории юридического поступка О.А. Красавчиков писал: "По своей правовой природе исполнение является не сделкой, а юридическим поступком, т.е. правомерным юридическим действием, правовые последствия которого наступают независимо от того, было данное действие направлено на достижение этих последствий или нет; юридический эффект наступает независимо от субъективного момента" <23>. При последовательном применении этой теории придется заключить, что традиция и уступка требования, совершаемые во исполнение обязанности продавца, представляют собой юридические поступки. Но этот вывод является глубоко ошибочным, поскольку традиция и уступка требования, как уже отмечалось, относятся к числу сделок. Из сказанного явствует, что теория юридического поступка не выдерживает проверки на истинность.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

<23> Советское гражданское право / Под ред. О.Л. Красавчикова. М., 1985. Т. 1. С. 471. Эту точку зрения разделяют и некоторые другие авторы (см., напр.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 360, 361).

Определяя правовую природу исполнения обязательства, Ю.В. Байгушева говорит: "Исполнение обязательства... может быть охарактеризовано как предоставление, с наступлением последствия которого закон связывает прекращение обязательства независимо от воли предоставляющего и принимающего предоставление" <24>. Такая трактовка исполнения обязательства, которая соответствует господствующей в немецкой литературе теории реального воздействия предоставления, в целом представляется правильной. Однако при определении природы исполнения автор упускает из виду некоторые обстоятельства. Во-первых, правильнее было бы говорить не просто о предоставлении, а, как это делают германские цивилисты, о задолженном предоставлении. Без внесения этого уточнения возникает сложность в отграничении исполнения (ст. 408 ГК РФ) от предоставления отступного (ст. 409 ГК). Во-вторых, сам термин "предоставление" может иметь различное значение, а потому нуждается в пояснении. Этот термин можно понимать в широком и узком смысле. Характеризуя предоставления в узком смысле, Е.А. Крашенинников говорит: "Под предоставлениями понимаются сделки, через которые одно лицо создает имущественную выгоду другому лицу" <25>. Однако возможна и более широкая трактовка этого термина. "Термин "предоставление", - отмечает В.М. Хвостов, - можно понимать и в более широком смысле и относить его ко всякому увеличению имущества одного лица на счет другого, хотя бы не в силу юридической сделки, а в силу фактических действий... а также в силу всяких дозволенных действий, путем которых одно лицо доставляет другому оценимые на деньги выгоды (оказание разного рода услуг, подача советов)" <26>. Используя термин "предоставление", его обычно понимают в узком смысле <27>. В настоящей статье предоставление понимается в широком смысле.

<24> Байгушева Ю.В. Банковская гарантия: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2008. С. 8.
<25> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. Т. 1. С. 441.
<26> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 171.
<27> Эннекцерус Л. Указ. соч. С. 123.

После того как мы рассмотрели различные теории исполнения обязательств, приступим к изложению собственной точки зрения <28>.

<28> Вопрос о правовой природе исполнения обязательства возникает в судебной практике при определении допустимости применения к действиям по исполнению обязательства предписаний о недействительности сделок, особенно если исполнение совершено должником в преддверии его банкротства. Чаще всего суды не признавали действия по исполнению обязательства сделками (см., напр.: Постановления ФАС Московского округа от 29.04.2004 N КГ-А40/2896-04 и ФАС Северо-Западного округа от 10.03.2006 N А21-2745/03-С2). В некоторых судебных актах проводился противоположный взгляд (см., напр.: Постановление ФАС Центрального округа от 28.04.2008 N А68-3001/07-212/3). Согласно п. 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" к числу сделок , которые могут быть оспорены по нормам законодательства о банкротстве, относятся и "действия, являющиеся исполнением обязательств (в частности, платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора)".

II. Определение понятия

Природа и, соответственно, понятие исполнения обязательства должны определяться с учетом цели и содержания обязательства. Цель обязательства состоит в удовлетворении интереса кредитора, желающего получить имущественную выгоду за счет должника. Для удовлетворения этого интереса кредитор наделяется правом требования, а на должника возлагается обязанность к совершению активного действия имущественного характера в пользу кредитора, как то: уплатить деньги, передать вещь во временное владение и пользование, выполнить работу (п. 1 ст. 307 ГК). Совершение должником этого действия приводит к перемещению предмета обязательства (вещи, имущественного права, работы, услуги) из имущественной сферы должника в имущественную сферу кредитора. Тем самым исполнение обязательства вызывает обогащение кредитора за счет должника. Это обогащение имеет своим основанием существующее между сторонами обязательство, которое в момент обогащения кредитора прекращается ввиду достижения его цели. Действие, производимое одним лицом и создающее имущественную выгоду для другого лица, является предоставлением. Таким образом, родовым по отношению к понятию исполнения обязательства выступает понятие предоставления .

Исполнением признается лишь задолженное предоставление, т.е. предоставление, к совершению которого обязан должник. Предоставление, которое совершено во исполнение обязательства, целесообразно именовать исполнительным предоставлением <29>. Если кредитор по соглашению с должником получает от него иное, нежели задолженное предоставление, имеет место не исполнение обязательства, а предоставление вместо исполнения (ст. 409 ГК РФ) или предоставление в порядке исполнения <30>.

<29> Иными предоставлениями являются, например, предоставление, совершаемое в порядке заключения договора займа (абз. 2 п. 1 ст. 807 ГК РФ), и предоставление, составляющее неосновательное обогащение (п. 1 ст. 1102 ГК).
<30> О предоставлении в порядке исполнения см.: Крашенинников Е.А. Комментарий к статье 409 ГК РФ // Хозяйство и право. 2003. N 9. С. 103, 104.

Совершение должником задолженного предоставления прекращает обязательство в силу предписания п. 1 ст. 408 ГК РФ. Для прекращения обязательства исполнением волеизъявлений его участников, направленных на прекращение обязательства, не требуется. Прекращение является объективным результатом совершенного предоставления <31>. Если задолженное предоставление совершено должником по ошибке, оно не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения и прекращает обязательство исполнением.

<31> Kommentar zu § 362 // Palandt O. Gesetzbuch. Kurzkommentar. , 2007. S. 564, 565.

Закон связывает прекращение обязательства с надлежащим исполнением (п. 1 ст. 408 ГК). Исполнение признается надлежащим, если предоставление соответствует содержанию обязательства. Но было бы неправильно утверждать, что лишь надлежащее исполнение прекращает обязательство. К примеру, О.С. Иоффе пишет: "Прекращение обязательства может быть обусловлено не всяким, а лишь надлежащим исполнением... Если участники обязательства нарушают хотя бы одно из условий его надлежащего исполнения, обязательство не прекращается, а трансформируется, изменяется, поскольку в этом случае к основной обязанности неисправного контрагента присоединяются новые, дополнительные обязанности - по уплате штрафов, возмещению убытков и т.д." <32>. При этом упускается из виду, что во многих случаях ненадлежащее исполнение также прекращает обязательство , а факт возникновения у должника новых обязанностей в связи с ненадлежащим исполнением сам по себе не означает, что основное обязательство не прекратилось. Так, например, передача вещи в собственность покупателя с просрочкой прекращает обязательство продавца, хотя продавец может быть обязан к уплате договорной неустойки за просрочку исполнения. Изменения и трансформации обязательства передать вещь в обязательство уплатить неустойку здесь не происходит. Ведь обязанность к уплате неустойки возникает с наступлением просрочки и с этого момента существует наряду с обязательством по передаче вещи, которое прекращается вследствие поступления вещи в собственность покупателя.

<32> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 186.

Надлежащее исполнение предполагает полное удовлетворение кредитора <33> и потому всегда прекращает обязательство. Если предоставленное по обязательству имеет количественные недостатки (например, уплачена меньшая сумма или работа выполнена не в полном объеме), оно не прекращает обязательство. В случае совершения исполнительного предоставления с качественными недостатками (ненадлежащее качество предмета, ненадлежащий срок, ненадлежащий способ и т.п.) обязательство, как правило, прекращается исполнением, но у кредитора появляются притязания из ненадлежащего исполнения обязательства. Передача продавцом вещи ненадлежащего качества прекращает обязательство по передаче вещи, но вызывает у покупателя интерес в устранении ее недостатков, что, в свою очередь, влечет возникновение у него наряду с другими притязаниями притязания на безвозмездное устранение недостатков (абз. 3 п. 1 ст. 475 ГК). В подобном случае продавец уже не обязан передать вещь в собственность покупателя, поскольку такое предоставление им уже совершено. Он должен совершить иное действие, а именно устранить недостатки вещи, т.е. выполнить работу. Выполнение работы происходит в рамках нового , охранительного обязательства , возникшего в связи с фактом передачи вещи ненадлежащего качества.

<33> Презумпция удовлетворения кредитора вследствие надлежащего исполнения обязательства не подлежит опровержению.

Таким образом, обязательство в ряде случаев может прекратиться и посредством получения должником ненадлежащего исполнения.

Не является исполнением обязательства удовлетворение кредитора посредством принудительного исполнения, поскольку оно осуществляется не должником или третьим лицом, а государственным органом без совершения предоставления со стороны должника. Однако правовое последствие такого удовлетворения кредитора приравнивается к исполнению обязательства <34>. При удовлетворении кредитора-залогодержателя за счет выручки от продажи предмета залога исполнения обязательства также не происходит по причине отсутствия предоставления со стороны должника <35>. В этом случае удовлетворение кредитора и прекращение обязательства являются следствием суррогата исполнения - обращения взыскания на предмет залога.

<34> Larenz K. Op. cit. S. 236.
<35> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2010. С. 747 (автор комментария - В.В. Грачев).

В зависимости от того, что выступает предметом обязательства, исполнительные предоставления могут совершаться в виде сделок или реальных актов. Так, например, обязательство по передаче права собственности или иного имущественного права исполняется посредством совершения распорядительной сделки: при передаче права собственности на движимую вещь - традицией, при передаче требования - цессией, при уплате безналичных денежных средств - расчетной банковской операцией (например, с помощью платежного поручения). Если исполнительная сделка недействительна, она не приводит ни к переносу права, ни, следовательно, к удовлетворению кредитора, и потому ее совершение не прекращает обязательства.

Исполнительным предоставлением в принципе может служить и сделкоподобное действие, если оно создает для кредитора самостоятельную имущественную выгоду. Вопрос о том, относится ли оказание юридических услуг (например, в случае исполнения договоров комиссии или агентирования) к числу сделкоподобных действий, является спорным. Но при любом его решении эти услуги следует квалифицировать как действия, которые прекращают соответствующее обязательство (комиссионера или агента) даже при отсутствии воли услугодателя на прекращение обязательства.

Предоставления совершаются не ради самих себя, а чтобы с их помощью косвенно вызвать к жизни еще другой правовой результат. Намерение, направленное на косвенный (посредственный) правовой результат предоставления, именуется каузой предоставления <36>.

<36> Эннекцерус Л. Указ. соч. С. 125.

Исполнительные сделки совершаются solvendi causa, т.е. с намерением погасить долг. Являясь по своей природе распорядительными сделками, они непосредственно направлены на изменение отчуждаемого права, а именно на изменение субъекта (обладателя) права.

Это последствие наступает ex voluntate как прямое действие исполнительной сделки. В то же время перенесение на кредитора имущественного права (права собственности, права требования, исключительного права) ex lege вызывает косвенный правовой результат исполнительной сделки - прекращение обязательства по передаче этого права (п. 1 ст. 408 ГК) <37>. Например , передача движимой вещи во исполнение обязательства продавца является сделкой, поскольку она направлена на изменение субъекта права собственности, но вызывает и дополнительный правовой эффект - прекращение исполненного обязательства ввиду получения кредитором (покупателем) задолженной вещи в свою собственность.

<37> Грачев В.В. Указ. соч. С. 28.

III. Дополнительные замечания

Предоставление должно вызвать обогащение кредитора за счет должника, вследствие чего цель обязательства будет достигнута, и оно прекратится исполнением (например, арендатор получит во временное владение и пользование сданное в аренду помещение, покупатель приобретет право собственности на проданную картину). В большинстве случаев деятельности должника для достижения цели обязательства недостаточно, требуется содействие кредитора в принятии предложенного должником предоставления (например, арендатор вступает во владение арендованной вещью или заказчик принимает результат работы) <38>. Однако иногда исполнение обязательства происходит без участия кредитора и состоит только в действиях должника (например, в действиях исполнителя по вывозу мусора из контейнера заказчика). Даже если кредитор не знал об исполнении или не получил удовлетворения, на которое рассчитывал, обязательство прекращается и кредитор считается удовлетворенным. Фикция удовлетворения кредитора имеет место в некоторых отношениях по выполнению работ или оказанию услуг (например, исполнение соответствующего обязательства налицо, даже если зритель засыпает во время концерта).

<38> Принятие исполнения имеет место и при оказании многих услуг (например, клиент слушает устную консультацию адвоката или грузополучатель принимает доставленный ему груз). Но это обстоятельство, разумеется, не свидетельствует о том, что принятие исполнения является сделкой.

Если наступление результата предоставления требует не только действий должника, но и других предпосылок (например, для перехода права собственности на недвижимую вещь необходим акт государственной регистрации соглашения о переходе права собственности), должник остается обязанным до тех пор, пока желаемый правовой результат не наступит (например, отчуждатель проданной вещи должен повторно обратиться в регистрирующий орган с заявлением о регистрации соглашения о переходе права собственности на недвижимость от отчуждателя к приобретателю) <39>.

<39> Op. cit. S. 564.

Спорным является вопрос о моменте исполнения обязательства при передаче вещи с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом до уплаты покупателем покупной цены (ст. 491 ГК). В этом случае продавец во исполнение своего обязательства заключает с покупателем договор о передаче вещи в собственность под отлагательным условием, в качестве которого выступает уплата покупной цены. Несмотря на то что продавец передал вещь во владение покупателя и предоставил ему условное право собственности, полного удовлетворения покупателя не произошло, поскольку вещь еще не поступила в его собственность (п. 1 ст. 454 ГК). Обязательство продавца будет исполнено в момент приобретения покупателем полного права собственности на вещь <40>.

<40> См., напр.: Грачев В.В. Передача проданной вещи с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2011. С. 140 - 144. Эта точка зрения является господствующей в германской цивилистике (см., напр.: Fikentscher W., Heinemann A. Schuldrecht. 10 Aufl. Berlin, 2006. S. 449, 478; Weidenkaff W. Kommentar zu § 449 // Palandt O. Op. cit. S. 649).

В некоторых случаях правовое последствие вызывается промежуточным результатом исполнительной деятельности. Если продавец должен передать товар покупателю в месте нахождения товара, обязанность продавца считается исполненной в момент предоставления товара в распоряжение покупателя в месте, где товар должен быть передан (абз. 3 п. 1 ст. 458 ГК). С предоставлением товара в распоряжение покупателя право собственности к нему не переходит <41>, поскольку сделка по передаче товара в собственность (традиция) еще не состоялась <42>. Ввиду того что кредитор не получил от должника удовлетворение, его требование к должнику сохраняется, а обязательство не является исполненным. Однако закон связывает с фактом предоставления товара в распоряжение покупателя правовые последствия, в частности переход к покупателю риска случайной гибели и риска случайного повреждения товара (п. 1 ст. 459 ГК).

<41> "Предоставление товара в распоряжение покупателя... не равнозначно передаче товара в смысле ст. 224 ГК, поэтому с таким предоставлением право собственности к покупателю не переходит" (Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. М., 2004. С. 115).
<42> Поэтому нельзя согласиться с утверждением А.В. Коновалова о том, что предусмотренное ст. 458 ГК РФ предоставление товара в распоряжение покупателя приравнивается к передаче вещи в смысле ст. 224 Кодекса (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая (постатейный) / Под ред. Н.Д. Егорова и А.П. Сергеева. М., 2005. С. 480). Предписания ст. 458 ГК касаются лишь обязательственной стороны отношений продавца с покупателем и не влияют на переход права собственности. Покупатель, не завладевший товаром, не становится его собственником и не вправе использовать вещно-правовые способы защиты (например, истребовать вещь от продавца в порядке виндикации). Если же стороны оговорили, что право собственности на вещь, оставшуюся во владении отчуждателя, переходит к приобретателю, обязательство продавца признается исполненным в момент перехода к покупателю права собственности на проданную вещь.

IV. Вывод

Подводя итог, скажем, что исполнение обязательства может быть определено как совершение должником задолженного предоставления в виде сделки или реального акта, которое приводит к удовлетворению кредитора и в силу предписания закона влечет прекращение обязательства <43>.

<43> Грачев В.В. Правовая природа исполнения обязательства // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2010. Вып. 17. С. 96.

В современной юридической литературе можно встретить различные (в том числе исключающие друг друга) взгляды на правовую природу действий должника по исполнению гражданско-правового обязательства.

Например, М.И. Брагинский отдает предпочтение точке зрения О.А. Красавчикова, полагавшего, что "по своей юридической природе исполнение является не сделкой, а юридическим поступком, т.е. правомерным действием, правовые последствия которого наступают независимо от того, было ли данное действие направлено на достижение этих последствий или нет: юридический эффект наступает независимо от субъективного момента". При этом М.И. Брагинский подчеркивает, что норма, содержащаяся в п.3 ст. 159 ГК (о том, что сделки во исполнение договора, заключенного в письменной форме, могут по соглашению сторон совершаться устно), "имеет специальную сферу применения: она связана только с единственным вариантом исполнения: предметом исполнения одной сделки служит совершение другой сделки. Практически речь идет о случае, когда "письменный договор" представляет собой обычный предварительный договор. К остальным случаям исполнения эта норма как будто бы отношения не имеет.

С изложенным взглядом на правовую природу действий должника по исполнению обязательства не соглашается Е.А. Суханов, полагающий, что он основан на смешении цели и мотивов сделки, "поскольку поведение должника во исполнение обязательства всегда имеет целевую направленность независимо от мотивов, которыми он при этом руководствуется ". Так, он утверждает: "Исполнение обязательства как правомерное и волевое действие (поведение) должника, направленное на прекращение имеющейся у него обязанности (долга), представляет собой сделку, причем нередко одностороннюю. С этой точки зрения оно подчиняется общим правилам о сделках, в том числе о форме сделок" .

Возможность квалификации действий должника в качестве сделки категорически отрицает Д.И. Степанов, который пишет: "Представляется, что ни исполнение, ни его часть не могут рассматриваться в качестве самостоятельной сделки... а потому исходя из подобного подхода к акту исполнения обязательства или составляющим его элементам не могут применяться нормы о сделках, включая правила о форме сделки, основаниях и последствиях ее недействительности. В практическом выражении это означает недопустимость предъявления всевозможных исков, направленных на уклонение от исполнения обязательств путем деления договора или вытекающего из него обязательства на составляющие их элементы в отрыве от целого договора или обязательства".

Подробный и детальный анализ всех существующих доктринальных взглядов на правовую природу действий должника по исполнению обязательств провел С.В. Сарбаш, который в итоге пришел к выводу о том, что "исполнение обязательства, заключающееся в действиях должника по исполнению и действиях кредитора по принятию исполнения, представляет собой волеизъявление сторон, каждая из которых может рассматриваться как односторонняя сделка, но вместе они образуют своеобразную сделку по исполнению обязательства, прекращающую обязательственное правоотношение". Отмеченное своеобразие указанной сделки С.В. Сарбаш видит в том, что "исполнение обязательства является двусторонней сделкой особого рода, направленной исключительно на прекращение обязательства посредством доставления кредитору и принятия последним объекта гражданского права и mutatis mutandis прав не него (ремиссионная сделка)". Весьма существенным представляется также следующее замечание этого автора: "Если подводить исполнение под имеющееся регулирование известных гражданско-правовых институтов (сделок, договоров), результат этого не может считаться позитивным. Оказывается, что действия по исполнению обязательства не вполне подходят ни под нормативное регулирование сделок, ни под нормативное регулирование договоров. Практические же последствия этого весьма серьезны..."

На наш взгляд, действия должника по исполнению обязательства (и действия кредитора по принятию исполнения) в предлагаемом С.В. Сарбашем, Е.А. Сухановым и некоторыми другими авторами значении сделки составляют лишь один из аспектов деятельности, охватываемой понятием "исполнение обязательства", а именно - надлежащее исполнение как основание прекращения обязательства. В этом аспекте действия должника по исполнению обязательства действительно направлены на прекращение обязательства и, так же как и остальные основания прекращения обязательства (отступное, новация, прощение долга и т.п.), имеют сделочную природу.

Вместе с тем должником в целях надлежащего исполнения обязательства могут совершаться (в большинстве случаев должны совершаться) и действия (как юридические, так и фактические), которые вовсе не характеризуются направленностью на прекращение обязательства. Например, такие действия поставщика, как приобретение сырья и материалов, необходимых для изготовления товаров, которые он обязался поставить покупателю по договору поставки; составление внутрепроизводственного графика работ по изготовлению соответствующей партии товаров; контроль за соблюдением сроков отгрузки соответствующих товаров и т.п., бесспорно подчинены конечной цели исполнения обязательства по договору поставки, но вряд ли могут рассматриваться в качестве гражданско-правовых сделок.

Брагинский М.И., Витрянский В.В., Договорное право. Книга пятая. Том второй. Договоры о банковском вкладе, банковском счете; банковские расчеты. Конкурс, договоры об играх и пари. (где-то в п. 4 "Правовая природа договора банковского счета")

В российской цивилистике отсутствует глубокое исследование понятия исполнения обязательства и его природы. Этот вопрос часто затрагивается попутно или весьма поверхностно. Относительно же тезиса: исполнение обязательства является сделкой, высказывается сожаление о том, что этот тезис не стал предметом пристального внимания юристов-практиков . К этому нужно добавить, что эта проблема не стала предметом пристального внимания не только юристов-практиков, но и российских юристов-теоретиков.

Нередко и в учебной литературе при изложении понятия исполнения обязательства природа соответствующих действий не раскрывается . Хотя последнее, может быть, в чем-то оправданно, поскольку вопрос этот является чрезвычайно сложным и неясным в гражданском праве, но попытаться прояснить его в учебной литературе для студентов значило бы утяжелить изложение, запутать студента и тем самым более навредить, чем помочь в усвоении материала.

В юридической литературе нет единства мнений по поводу правовой природы исполнения. Пожалуй, все единодушны только в том, что надлежащее исполнение прекращает обязательство, однако что представляет собой исполнение обязательства, ученые видят по-разному. Есть даже такое вполне справедливое заключение: является ли исполнение юридическим действием, сделкой или чем-то иным, составляет глобальную проблему .

Сказанное в общем можно отнести не только к российской науке гражданского права, но и к зарубежной. «В буржуазной цивилистической литературе, - писал С.К. Май, - имеются различия во мнениях по вопросу о том, как следует юридически квалифицировать исполнение обязательства: видеть ли в таком исполнении своего рода договор между должником и кредитором, усматривать ли в нем наличие соответствующих односторонних действий должника или кредитора или же, наконец, считать, что исполнение представляет собою юридический факт, не носящий непременно характера правовой сделки» .

Забегая несколько вперед, следует заметить, что исторические данные об исполнении обязательств, особенно об исполнении договора купли-продажи, свидетельствуют о том, что эти действия не рассматривались как просто фактические действия, особенно на начальном этапе развития общественных отношений. Здесь можно говорить о придании исполнению сакральности. В последующем они стали облекаться в специальную юридически значимую форму (свидетели, обряды).

Наличие определенных обычаев, ритуалов подтверждает не только суеверия наших предков, силу традиции, но и юридический, формальный характер самого исполнения. Если исполнение соединено с ритуалом, своего рода небольшим представлением, часто с метафизической окраской, или более банально, соединено с угощением одной стороны другой, нередко в присутствии свидетелей, то это исполнение, приобретающее характер публичного события, служащего доказательством исполнения, - в памяти людей хранится дольше, чем если бы вещь была просто передана из рук в руки и эта передача не была бы обставлена чем-то запоминающимся. Хотя даже в русском языке сохранилось некоторое противоречие в этом смысле. С.В. Пахман доносит до нас следующие обычаи исполнения договора купли-продажи: «Передача сопровождается обыкновенно некоторыми, особыми для того или другого рода вещей, обрядностями» .

Так, во многих местностях существует обычай передавать проданную вещь «из полы в полу»: передача, совершенная таким способом, признается формой окончательного совершения купли-продажи» . Между тем в толковом словаре разъясняется, что устаревшее значение слов «из полы в полу передать» состоит в следующем: передать из рук в руки и тайно . Думается, что при исполнении обязательства добросовестные стороны, и в особенности должник, заинтересованы чаще в публичности своих действий, нежели к сохранению их в тайне.

Опять же у С.В. Пахмана находим указание на следующее обыкновение: «При покупке лошади соблюдаются некоторые особенные формы передачи. Так, в Архангельской губернии покупатель берет повод купленной лошади и обводит ее кругом себя три раза, приговаривая: «как старому хозяину служила, так и мне послужи» . Здесь скорее больше суеверия, чем правового аспекта. В самом деле и до сих пор довольно распространена привычка, а то и народный обычай, что покупку надо непременно «обмыть», дабы вещь служила исправно и долго.

Стороны совершают эти действия не бесцельно, в основе лежит юридическая цель. Следовательно, данные действия можно рассматривать как односторонние сделки, поскольку для возникновения определенных юридических последствий достаточно волеизъявления одной стороны . Например, должник надлежаще предлагает кредитору исполнение. Этот факт уже сам по себе имеет юридическое значение, поскольку снимает с должника ответственность за неисполнение, причем независимо от воли кредитора, независимо от действий последнего: даже если он не примет исполнения должник, не понесет ответственности за неисполнение обязательства.

С точки зрения позитивного российского права юридически значимые последствия предложения исполнения можно, например, увидеть в п. 1 ст. 313 ГК РФ, согласно которому надлежаще предложенное третьим лицом за должника исполнение влечет обязанность кредитора его принять. Отрицание за действиями по предложению и принятию исполнения характера сделки требует объяснения того обстоятельства, что формально подпадающее под определение сделки явление вычленяется из этого института, отправляясь в неизведанную сферу юридических фактов, не имеющих ни понятия, ни характеристики.

Таким образом, обязательство прекращает надлежащее исполнение, которое, как правило, охватывает собой предложение исполнения должником и его принятие кредитором. Исключение составляет субститут принятия исполнения - передача его в депозит при наличии установленных в законе оснований. Вместе с тем действия должника и действия кредитора, составляя единый волевой акт, имеют и самостоятельную правовую природу. Это юридические действия, поскольку они влекут известные юридические последствия. Они обладают свойством их юридической направленности.