Известные пуритане. Во всем ли были чисты пуритане? Что такое пуританство и его идеология

Изучая историю колонизации Америки, можно многое понять в культуре англичан XVII в. и в то же время выявить корни культуры США.
В 1606 г. группа людей в Плимуте получила хартию на колонизацию Северной Америки от границ нынешней Канады по Атлантическому побережью до нынешнего штата Флорида, другая же группа в Лондоне, пользовавшаяся поддержкой в Бристоле, получила хартию на колонизацию побережья далее на юг. Первая группа начала колонизацию в 1608 г. с того места, где сейчас находится штат Мэн, но безуспешно. Основательная колонизация началась лишь с переселения пуритан в 1620-1630 гг. Более успешным предприятием оказалась компания «Виргиния», в результате деятельности которой возник штат Виргиния. Но начиналась колонизация очень трудно: в 1610 г. после жестокой зимы выжило только 60 человек .
В 1607 г. была создана акционерная компания «Виргиния», основавшая город Джеймстаун. Король ограничился только выдачей хартии (получив немалое подношение), но в 1623 г., убедившись в высокой прибыльности компании, аннулировал хартию и превратил ее в королевскую колонию: из Виргинии стал поставляться табак . Две трети пайщиков «Виргинии» в 1609 г. были коммерсантами, а 1/3 составляли аристократы и джентри. Когда же надежды на прибыль стали угасать, то соотношение этих двух частей стало обратным. Большинство инвесторов, землевладельцев или коммерсантов, никуда из Англии не выезжало, они вкладывали деньги в надежде на прибыль. А условия для колонизации Виргинии были нелегкими: болезни и стычки с индейцами приводили к высокой смертности - до 30%. В 1624 г. после переселения на возвышенности, подальше от устья реки, туда, где вместо застойной воды была ключевая вода, смертность немного снизилась. И даже после этого Виргиния была менее здоровым местом, чем Новая Англия. С 1616 г. компания «Виргиния» стимулировала эмиграцию, предложив каждому держателю акций в 10,5 ф. ст. по 50 акров земли, а два года спустя каждому независимому переселенцу компания выделяла 50 акров земли и столько же каждому иждивенцу, прибывшему с ним (но не их слугам). Это усилило эмиграцию из бедной землей Англии. Переселенцы рекрутировались методами, мало отличавшимися от похищения людей. Муниципальные органы, особенно лондонское Сити, отсылали в Виргинию сирот, бродяг. С 1618 по 1621 г. компания «Виргиния» перевезла в колонию 3750 человек как свободных эмигрантов, так и их слуг, в том числе 200 женщин.
Компания «Виргиния» прекратила свое существование в 1624 г. К тому времени внимание было сконцентрировано на Новой Англии. С тех пор колонией руководили управляющие, ответственные перед английским королем. В 1629 г. английское население на континентальной Америке составляло 3200 человек, из них 2500 в Виргинии, на Бермудах проживало 3 тыс., на Барбадосе - 4,5 тыс. человек. К 1642 г. в американских колониях насчитывалось 28 тыс. англичан, из них в Виргинии жили 8 тыс., а в Мэриленде, основанном в 1633 г., около тысячи переселенцев. Население обеих колоний на? состояло из слуг и только на? из свободных людей.
Иначе протекала колонизация Новой Англии, начавшаяся в 20 х гг. XVII в. 16 сентября 1620 г. 102 эмигранта-пуританина, среди которых не менее 35 человек были радикальными сепаратистами (особая ветвь пуритан), отплыли из Плимута и основали в Америке то, что сейчас называется штатом Массачусетс. Это были отцы-пилигримы, которых современная Америка почитает за основателей США потому, что это были не бездеятельные, попранные и зависимые слуги, а свободные люди, прибывавшие с семьями и основавшие новое общество вдали от преследований Старого Света. Это начало обеспечило уникальность Новой Англии .
Отцы-пилигримы, гонимые в Англии за пуританизм, сначала пытались найти пристанище в Нидерландах, стране свободного вероисповедания. Первые годы они жили в Амстердаме, затем перебрались в Лейден, где спокойно жили 11 лет, несмотря на то, что бывшие фермеры трудно адаптировались к работе в городах. Они познали культуру нидерландцев. В 1621 г. вновь стала разгораться война с Испанией, и гонение на протестантов усилилось. В 1620 г. отцы-пилигримы предложили Генеральным штатам и амстердамским купцам нажитое в Нидерландах имущество за перевозку их на американский континент. Но сделка не состоялась, так как правительство Нидерландов не смогло выделить два военных корабля для охраны нидерландского судна с пилигримами от испанских рейдеров. Тогда отцы-пилигримы зафрахтовали судно в Англии, к ним присоединилась группа пуритан, живших в Англии, зафрахтовавших свое судно, но в итоге всем пришлось разместиться на одном корабле «Майский цветок» и, забрав в Нидерландах пассажиров, пуститься в плавание. В основном среди пуритан были англичане, но были также и нидерландцы, французы, ирландцы. Дети составляли треть пассажиров, причем большинство из них родились в Нидерландах. Отцы-пилигримы основали Новую Англию, где влияние нидерландской и в целом североморской культуры было очевидным. Другой колонией, находившейся под нидерландским влиянием, был Нью-Йорк, столица которого первоначально называлась Нью-Амстердам: нидерландцы там находились в течение 50 лет, а Харлем, ныне часть Нью-Йорка, назван так же, как город в Голландии в 30 км от Амстердама .
Однако следует отметить, что самым важным периодом начала колонизации Новой Англии были не 20-е, а 30-е гг., и отцы-пилигримы были лишь первой ласточкой, которая весны еще не делала. Главной организацией, проводившей колонизацию Новой Англии в этот более поздний период, стала компания Массачусетского залива, основанная в 1628 г. (правда, в начале она имела иное название), заселявшая земли вблизи Бостона. Все переселенцы принадлежали к радикальным пуританам, хотя и не сепаратистам, в отличие от пуритан из числа отцов-пилигримов. Только в 1630 г. 17 кораблей с эмигрантами прибыли из Старого Света в Новую Англию, а за 30-е гг. переселилось 20 тыс. человек. Поток преследовавшихся по религиозным мотивам усилился с 1633 г. после реформ англиканской церкви. Здоровые условия жизни способствовали тому, что население Новой Англии удваивалось каждое десятилетие.
Традиционная американская историография делает акцент на религиозном факторе миграции англичан в Америку. Считается, что мигранты переселялись ради спасения своих душ. Однако ряд историков считают более важными материальные мотивы. Например, относительное перенаселение Англии вынуждало англичан эмигрировать. И эти две причины не исключают друг друга.
По словам лидеров пуритан, они хотели создать новое общество, которое служило бы примером коррумпированному и вырождавшемуся Старому Свету. Где бы ни появилась в Новой Англии угроза автономии местного сообщества со стороны магистрата, например, попытки обмануть местную милицию (милиция, как и в Англии, была общественным органом) или предотвратить выдвижение популярной личности на пост офицера милиции, переселенцы тотчас отвечали решительным сопротивлением. Охрана местной автономии и сопротивление давлению центра были не только английскими, но и голландскими, фризскими и в целом североморскими явлениями. Особенно отчетливо это сопротивление было выражено в религиозных общинах Новой Англии. Церковь, созданная отцами-пилигримами в Массачусетсе в начале 20-х гг., была основана на индепендентской и сепаратистской конгрегациях переселенцами, которые освободились от пут, отягощавших их не только в Англии, но и в Голландии. Нарушавшие религиозные требования отлучались от церкви (что было в ту пору равносильно изгнанию из общества). Церковь была тем сообществом, в котором душа каждого, по мнению всех прихожан, а не только по мнению каждого, была достойна спасения .
Виргиния и Новая Англия - лишь отдельные примеры английских колоний в Америке. В 1610 г. была образована компания лондонских купцов для использования рыбных и лесных богатств Ньюфаундленда; в 1612 г. - компания для колонизации Бермудских островов. Все эти компании действовали на основе королевских хартий, определявших политическое устройство колоний, исполнительную власть осуществлял избранный членами компании губернатор, верховная законодательная власть принадлежала английскому парламенту. Но фактически все решения принимались собранием пайщиков. В колониях эмигрантов-пуритан устанавливалась система самоуправления и выборной администрации. Суверенитет метрополией не признавался или признавался формально.
Разрыв с Испанией в 20-х гг. XVII в. привел к оживлению частной инициативы в колонизации Америки . За период 1630-1643 гг. было затрачено 200 тыс. ф.ст. на перевозку на двухстах кораблях 20 тыс. человек в Новую Англию и 40 тыс. человек в Виргинию и другие колонии. Организаторы эмиграции были очень состоятельными людьми, а колонисты - из низов города и деревни. Их гнала нужда, но вожди эмиграции в Новой Англии были активными пуританами, и их религиозное рвение наложило отпечаток на северные колонии Америки и оказало сильное влияние на общественное развитие и культуру США. Английские колонии сразу получили широкую самостоятельность. Колонисты избирали административные собрания в каждой колонии и сделали каждый городской округ самоуправляющейся единицей. Эта самостоятельность была обусловлена не каким-то государственным актом, а обстоятельствами возникновения этих колоний, а именно тем, что они возникали по частной инициативе. Многие колонисты покинули Англию для того, чтобы освободиться от преследований, которым подвергались пуритане. Для сравнения можно заметить, что король Франции не допускал гугенотов в Канаду.

Слово о пуританах

Важной культурной традицией англичан во все века было критическое отношение к церкви как к институту и постоянные поиски наилучшего устройства духовной жизни. После Реформации этот процесс усилился, но был временно заторможен попытками реставрации католицизма при Марии Тюдор (1553-1558), которые, однако, привели к скрытому исповеданию протестантизма и формированию множества толкований протестантской религии, ставших впоследствии основой для возникновения сект. Общим для всех протестантов стала духовная исключительность, которая привела в области общественных отношений среди протестантов к идее добропорядочного партнерства. Гонимые противопоставляли силе государственной машины свою волю и этику. Идея добропорядочного партнерства проистекала из представлений лоллардов о всеобщем братстве, которое стало в условиях религиозных преследований субстанцией протестантизма. Религиозная нетерпимость католицизма породила и упрочила самоуправление конгрегационных общин.
Традиционно в исторических исследованиях религиозные разногласия XVI-XVII вв. связываются с влиянием лоллардов на английскую Реформацию. Однако в лоллардизме не было требования замены одной церкви другой, поэтому, признавая вклад лоллардизма в расшатывание устоев католической церкви, нельзя согласиться с представлениями о трансформации лоллардизма в сепаратистские конгрегации XVI-XVII вв. .
Лоллардизм был ранним стихийным, плохо осознанным протестом - реакцией североморской культуры на католическую церковь, насаждавшую феодализм. Протестантизм во всех своих проявлениях корнями уходит в почву североморской культуры, является ее порождением, но в нем меньше, чем в лоллардизме, эмоций и гораздо больше прагматических установок на труд, полную самостоятельность личности, честное, партнерское отношение друг к другу в ежедневной практической деятельности. Протестантизм сконцентрировал все установки североморской культуры, которые веками вели народы североморского бассейна к успеху, осмыслил их и предложил в качестве правил поведения людей в обществе.
Считается, что популярность протестантизма связана с поисками деловыми людьми дешевой церкви. В этом есть доля истины. Действительно, помпезные храмы, пышные одеяния и длительные богослужения отнимали у прихожан много денег и времени. Однако более существенным было то обстоятельство, что протестантизм ставил иные цели перед человеком: трудиться не покладая рук для себя, а не для короля и даже не во славу Божию. Менялась мотивация деятельности. С Богом можно было общаться и без храма, в душе.
Англиканская церковь, сохранив почти все от католицизма и сменив только Папу Римского на английского короля и латинский язык богослужений на английский, вызывала массовую ненависть пуритан - английских кальвинистов, считавших, что успех человека на поприще избранной им деятельности будет свидетельствовать об его избранности Богом. Пуритане считали вредным существование духовенства, противопоставлявшего себя остальным верующим . Пуритан с самого начала выделяло бескомпромиссное неприятие злоупотреблений духовенства, которые церковники-англикане считали достойными сожаления, но неизбежными .
В елизаветинский период религиозные противоречия и сепаратизм уже существовали открыто. В разных приходах были священники разных конгрегаций, и прихожане выбирали, какую проповедь и какое толкование Священного Писания им слушать. Это поощряло сепаратизм. Воцарение Стюартов в 1603 г. и их ориентация исключительно на пресвитерианство только усилили сепаратистские тенденции. 1604 г. стал критическим в религиозном английском сепаратизме: король развеял все надежды пуритан на истинную в их понимании реформацию церкви .
Пуритане придерживались высоких идей единства, служения общине. Их приходские священники учили доктрине духовного равенства: один хороший простой человек был так же хорош, как и другой, и лучше, чем плохой пэр, епископ или король. Если люди честно изучали Писание, честно следовали своей совести, то они поступали строго согласно воле Господа Бога. Никакие усилия, никакие жертвы не должны быть преградой на пути к исполнению воли Бога. Все остальное несущественно, буквально все в мире. Это была доктрина, которая давала людям мужество упорно сражаться даже в одиночку, если было нужно. Пуританизм предоставлял людям превосходную бойцовскую мораль. Он обращался к людям с социальной совестью, к тем, кто чувствовал себя причастным к североморской культуре и ответственным за развитие общественной жизни согласно этой культуре. До пуритан служение Богу превозносилось как высший смысл жизни. Пуритане объявили главным из всех жизненных устоев труд, заявив, что будут спасены только души деятелей, творцов материальной жизни и не за их труд, а их трудом. Труд спасает душу .
Обращение в пуританство стало крутой ломкой представлений человека о мире, о человеческих ценностях. Это была резкая трансформация культуры индивида, поэтому некоторые пуритане подходили близко к состоянию самоубийства перед конверсией, как свидетельствуют их многочисленные дневники .
Из многих аспектов пуританизма здесь будут затронуты только три: проповеди, дисциплина и саббатарианизм (соблюдение воскресного дня христианином). Акцент на проповеди, на интеллектуальном элементе в религии, а не на сакральной литургии, идет от эпохи реформации церкви XVI в. Протестантская церковь - не место для обрядов, а аудитория для проповедника. В ней обращались к разуму, хотя и не умаляли значения чувств.
Благодаря протестантизму и особенно пуританизму идея благодеяния сыграла важную роль в борьбе с застарелой проблемой Англии XVII в. - бедностью. В основе этого процесса лежала дисциплина пуритан. Она была проверенным средством выживания в условиях борьбы с водной стихией на маршах Североморья, а затем и процветания сообщества. К XVI в. в сознании людей североморской культуры существовала зависимость успеха от дисциплины. Пуританизм призывал к дисциплине прежде всего массу мелких предпринимателей, поэтому он был всегда силен в экономически передовых районах Англии - в Лондоне, Восточной Англии, городах. Люди служили Богу на земле производительным трудом для блага общины.
Пуританский саббатарианизм часто рассматривается как иррациональная архаичность. Но он сочетался с отказом считать церковные праздники нерабочими днями. В средневековой Англии и католических странах в XVII в. было более 100 нерабочих дней. В Англии во времена Якова и Карла церковные суды продолжали преследовать людей, работавших во время церковных праздников .
Пуританизм, который никогда не был организационно оформлен и не имел единой платформы, был крупнейшим религиозным движением в английской истории. Повседневные добрые деяния были пуританским ответом на ниспосланное благоволение Божие, а не самоочищение, которым можно было заслужить место в раю. Пуританская непреклонная моральная убежденность была их протестом против всего того в мире, что сопротивлялось власти и закону Божьему или пренебрегало ими. Пуританин, живший в поляризованном мире добра и зла, осознавал себя стоявшим в стороне от других людей. Он был пилигримом в мире, безразличном к его идеалам, но его причастность к богоугодной жизни не делала его сторонним созерцателем, этот мир должен был быть преобразован волею Бога и силами пуритан.
Пуритане видели в тех изменениях, которые происходили с их сознанием, результат работы Бога (обратите внимание «работы», а не воли, т. е. в сознании пуритан Бог работает, в отличие от сознания россиян, согласно которому Бог создал мир и с тех пор судит, следит за поступками людей, наказывает, но не работает; в этом заключается одно из различий пуританской и русской этики) и ожидали, что каждый христианин будет обращен Богом в пуританизм.
Сам Кальвин учил людей верить в способность Бога работать с человеком и посредством человека, если человек был среди Избранных. Те, кто следовали Евангелию, полагали, что их желание сделать что-то конкретное было Божьим призванием, при условии, что они были Избранными. Таким образом, они могли не беспокоиться об их собственном спасении и служить во славу Божью. Но в сумеречном мире полупуританизованной Англии люди нуждались в том, чтобы вновь убедиться, что сила Божья морально изменила их. В многочисленных духовных дневниках они старались отразить не символы кредит-дебитного баланса, предназначенного для открытия врат рая, а знаки, которые были, по их мнению, проявлениями деятельности Бога в их повседневной жизни. Таким образом, для пуритан собственный опыт обращения в пуританизм и посвящение стали главнейшими, как ни в одной другой группе христиан. Противопоставление преобразования сознания выставленной напоказ «святости» стало лозунгом пуритан, который до сих пор отличает большинство английских и американских церквей, сохранивших влияние пуританизма, от изначального кальвинизма шотландцев или швейцарцев, в котором нет ожидания ни духовного обращения, ни безгреховности церковников.
Пуританское движение шире кальвинистской теологии. Традиционный моральный протест и аскетизм восходят к Уиклифу и лоллардам 70-х гг. XIV в. Во времена Марии Тюдор около 300 протестантов, включая епископов, были сожжены, и страдания за веру получили новый импульс. Для пуритан, а позже квакеров, короли, папы римские стали антихристами. Традицией для пуритан стало ожидание как страдания, так и триумфа.
Пуритане всегда настойчиво требовали изменения церкви Англии, приведения ее к кальвинистским стандартам. Парламент отвергал эти требования, но пуритане оставались свободны в выборе деятельности в качестве приходского священника, старосты или лектора в Кембридже. Три поколения пуританских пасторов в течение 80 лет изменяли жизнь в своих приходах, ожидая свободы для изменения английской церкви. Приходской священник был ключевой фигурой в борьбе того времени. Поэтому важно знать, что его назначали землевладельцы, городские корпорации, лондонские компании. Это явление получило название патронажа.
Пуританские взгляды были распространены во всех слоях общества: среди знати, джентльменов, бизнесменов, ремесленников, йоменов, наемных рабочих.
Религиозные общины определяли, какие проповеди они хотели бы слушать. Была установлена плата за определенное количество проповедей, прочитанных в год. Лектор не подвергался тому контролю со стороны епископа, который был нормой в англиканской и католической церквях. Но лекторов контролировали те, кто давал деньги, шедшие на оплату лекторов. Лекторская стипендия не могла быть ликвидирована или изменена до конца срока контракта, однако те, кто давал деньги, протежировали своих ставленников на место лекторов. Так как наиболее влиятельными горожанами были, как правило, пуритане, то лекторы принадлежали пуританским религиозным общинам и многое сделали для того, чтобы состав парламента был преимущественно пуританским . Когда настоящий религиозный радикализм вошел в силу в 40-х гг., то его носителями были люди, отвергшие сам патронаж как политическое средство. Они считали, что все должны избираться религиозными общинами. Социальная революция провозглашали идею совести.
Пуритане отвергали всякую церковную роскошь, все церковные обряды. Пуританская жизнь включала в себя по одному часу молитвы дважды каждое воскресенье и одно собрание в середине недели. Аскетизм пуритан проявлялся также в простой одежде, отказе от развлечений и т. п.
Пуритане жили не ради обряда, а во славу Господу Богу и во имя очищения мира. Они считали себя божественным инструментом, предназначенным для переустройства жизни. Вера в Провидение приводила пуритан к исследованию тайных смыслов тех событий внутренней жизни человека и его окружения, которые другим казались случайностью. В истории и философии пуритане учили последующие поколения ничего не игнорировать и все регистрировать.
Пуритане в каждой своей работе не столько выражали любовь к Богу и служили ему, сколько использовали ее как средство изменения мира во славу Божью. Если это было невозможно, пуританин менял работу, т. е. по призыву Господа начинал действовать в новом направлении. Поэтому пуританизм вел к росту мобильности населения.
До 1650 г. большинство пуритан ожидали Божественной поддержки только в том случае, если они смиренно повиновались Божественному плану для всей нации. Но позже их личные успехи больше не были частью общей работы всех Избранных. Обращение Бога к каждому лично было достаточным; повиновение этому принципу соответствовало индивидуализму. Квакеризм усилил движение в этом направлении (см. ниже). Экономическая жизнь пуритан была энергичной, но не беззаконной. Торговцы хотели свободы от королевского контроля, но они не порвали со средневековой традицией, согласно которой деловая этика бизнеса управлялась церковью. Пуританские пасторы находились в их библиотеках как в осаде: встревоженные торговцы желали получать наставления. Все это вылилось в огромные фолианты Уильяма Эймса и Уильяма Перкинса, а двумя поколениями позже - в «Христианские наставления» Ричарда Бакстера, которые старались разрешить любую моральную проблему, способную возникнуть. (Когда торговец может получить прибыль, играя на повышение рынка? Ответ: когда у купца нет монополии, и в это время люди не терпят нужды. Нужно ли придерживаться устной договоренности? Ответ: да, даже когда она достигнута по незнанию, если только другая сторона не освободит от нее. Нужно ли указывать на изъяны в чьих-либо товарах? Ответ: только если они не очевидны и т. п.). В целом христианин должен был вести свой бизнес так, чтобы избежать греха, а не потерь. Фактически пуритане утверждали, что правдивая жизнь позволяет человеку добиться большего, чем жизнь лживая. Но это утверждение относилось к отношениям внутри пуританского сообщества. В международных отношениях кромвелевская Англия твердо стояла на позициях макиавеллизма, дозволявшего любое вероломство в отношениях с другими государствами ради собственной выгоды.
В 1625 г., когда пуритане столкнулись с кризисом, они были самым мощным религиозным движением в Европе, так как лютеране, гугеноты и католики истощили друг друга десятилетиями религиозных войн. Пуритане к тому времени написали и перевели тысячи книг для священнослужителей, основали школы и колледжи, создали катехизисы и молитвенники для семьи, обучили обыкновенных людей думать, писать и читать. Большинство активных священников Англии были пуританами. В 1625 г. Карл I и Вильям Лод (епископ Лондона и позднее архиепископ Кентерберийский) ввели в англиканскую церковь такие изменения (перечислять их нет нужды), которые превращали ее, по существу, в католическую, готовую служить королю, как абсолютному монарху. Книги подвергались строгой цензуре, которую осуществляли епископы. Образование стало монополией духовенства. Только Оксфорд и Кембридж были в некоторой степени исключениями из этого правила. Демократический строй пуританской церкви был несовместим с королевским абсолютизмом, поэтому пуритане подвергались гонениям. В 1625 г. архиепископ Лод запретил всякое уклонение от англиканизма. В 1629 г. была ограничена, а в 1633 г. запрещена деятельность пуританских проповедников, которые, напомним, были избранными из среды наиболее преуспевавшей буржуазии. Некоторых подвергали уголовным наказаниям, вплоть до отрезания уха. Все это в конце 30-х гг. вызвало массовую эмиграцию в Америку и отчасти в Голландию. Пуритане рассматривали распространение их религиозных взглядов как основу для религиозного братства во всем мире; Англию они считали, выражаясь метафорически, землей обетованной, Израилем, а пуритан, а вслед за ними и англичан, богоизбранным народом . За 30-е гг. за океан эмигрировало более 20 тыс. пуритан .
Лод и Карл I нарушили одну из культурных традиций англичан - их принципы духовной жизни, и пожали печальные результаты своей деятельности: старые течения, подобные пуританизму, окрепли, и возникли многочисленные новые секты, объединяя свои усилия в борьбе против государственной церкви.
Английские колонии на американском континенте, как показано выше, имели пуританский характер. Это имело в дальнейшем очень важные последствия для отношений колоний с Англией, которые отстаивали свои права и действовали против исторической родины. Позже эти отношения были перенесены на внешнюю политику США. Большинство первых колонистов-пуритан не считали себя вечными изгнанниками. Они надеялись вернуться домой, показав на новом месте, как надо правильно жить и чего можно тем самым добиться, а вернувшись в Англию, развернуть свою деятельность в более крупных масштабах . В 1640 г. многие из жителей Новой Англии возвращались в Англию для того, чтобы примкнуть к пуританской революции.
Во время гражданской войны 40-х гг. в Англии возникли сепаратистские тенденции и среди пуритан. Стали возникать отдельные церкви индепендентов, сепаратистов (конгрегационалистов), баптистов, пресвитериан. Пресвитериане считали нужным избирать в каждой религиозной общине пресвитера (старосту) и проповедников из своей среды. Собрание пресвитеров должно было руководить всеми церковными делами в государстве. Церковь, по их мнению, должна быть влиятельной и независимой от государства. Индепенденты были радикальнее. Они были непримиримы к обрядам англиканской церкви, главное значение придавали проповеди, а не таинствам (причастия, крещения и т. п.), выступали против единства церкви, за сосуществование независимых (independent) общин, где старейшина избирался только на год. Они отвергали избираемых проповедников, так как считали всех равными перед Богом. Церковная деятельность и строй церкви соответствовали воззрениям индепендентов на жизнь, сформированным под влиянием их деятельности - свободной конкуренции . Индепенденты считали, что власть народа выше государевой, так как государь является слугой народа; король не должен стремиться к личной выгоде и могуществу, он должен лишь олицетворять величие его народа и не более. Они первые отказались от средневековой практики служить сюзеренам и церкви и стали утверждать подчинение закону.
В 50-е гг. XVII в. в пуританизме возникли две важные темы: социальная справедливость и духовный подъем. Они породили радикальное пуританское движение, которое отделилось от пресвитерианской ортодоксии как в этике, так и в теологии. Забота о социальной справедливости в Англии не угасала со Средних веков, когда францисканские братья собирались на рыночных перекрестках. Политическим выражением пуританского радикализма было движение левеллеров (см. ниже). Лондонский торговец шелком Уильям Уолвин разработал систему взглядов, согласно которым все Избранные были равны перед Богом и любовь Бога направлена всем людям одинаково.
Главной работой Духа (опять работой!), по мнению ортодоксальных и радикальных пуритан, было совершение этических изменений в душах Избранных. Исторические события, даже описанные в Библии, могли рассматриваться как аллегорические символы внутреннего прогресса пилигримов или битвы за души людей. Духовное начало битвы между Духом и злом было использовано пуританами (и квакерами) в споре против физического принуждения в религии. Но Дух не был частью духа каждого человека; обычно человек в силу своей порочности сопротивлялся Духу. Поэтому духовный человек должен страдать. Пуритане (и квакеры) думали о мире не как о безнадежном скопище зла, а как об активном враге, который должен быть побежден Духом .
Ранние представления пуритан о предпринимательской и гражданской деятельности, выраженные фразой: «Избегать греха, а не потерь», со временем был развит индепендентами. Согласно их учению, понятие о договоре является краеугольным в правовых отношениях. Кроме двух земных участвующих сторон, Господь мыслился участником договора; он был ориентиром, направлявшим деятельность двух других сторон. Господь Бог, как носитель нравственности и ее выражение, становился, используя выражение, заимствованное из римского права, важнейшим элементом договора - его причиной. Таким образом, нравственные принципы христианского учения становились важнейшим системообразующим фактором в представлениях индепендентов об общественных отношениях, причем всех, вплоть до государства, как института, охраняющего свободу личности .
Раннее христианство было первым массовым протестом против бандитских способов обогащения («скорее верблюд пролезет через игольное ушко, чем богатый попадет в рай»). Протестантизм был вторым массовым движением умных, энергичных и деловитых людей, часто уже богатых, против мздоимства чиновничества и поборов церковной бюрократии. Эти люди, сформировавшиеся позже в буржуазию, тем самым выполняли свою функцию, выразившуюся в том, что самые активные люди общества сами организовывали экономическую и все остальные стороны своей жизни, не дожидаясь, когда их поведет к светлому будущему король с его чиновниками и церковью. Тем самым буржуазия в странах североморской культуры выполнила историческую миссию избавления себя от коррупции, как светской, так и церковной, дав пример обществу. Именно поэтому частную собственность считают важнейшим средством борьбы с коррупцией. Пуритане были теми людьми, которые стали бороться против светской и церковной бюрократии, а значит, против коррупции. Их демонстративный отказ от пышных одеяний, скромный быт, пренебрежение аристократическими способами проведения досуга (театр, спорт), неистовый труд были кастовыми признаками честных людей, поставивших своей целью добиться независимости, влияния, богатства, свободы, не прибегая к коррупции и вопреки коррупции чиновничества. Справиться с такой задачей могли только очень умные, энергичные, трудолюбивые люди. Недаром, по некоторым сведениям, активных пуритан в Англии в начале XVII в. было лишь 6% населения, но они были очень влиятельными, несмотря на преследование светской и духовной бюрократией .

Пуритантизм (от лат. «пурус» - чистый, очищенный) - учение, основанное на несколько видоизмененных религиозных идеях Жана Кальвина, распространилось в Британии во второй половине 16 века.

Жан Кальвин (1509-1564), видный богослов, изгнанный за протестантские идеи из родной Франции, в 1530-х гг. обосновался в Женеве. В 1536 году им была издана книга «Наставление в христианской вере», имевшая громадный успех в протестантских кругах всей Европы.

Жан Кальвин

Кальвин выдвинул тезис, что богатство есть признак божественного милосердия и избранности, и стесняться его не нужно. Со временем английские последователи Кальвина - пуритане - развили идею о «светском призвании», возводившую обогащение в добродетель. Однако, демонстрация богатства - дорогая одежда, украшения, сложные модные прически считались недостойными. И даже пользование зеркалами признавалось признаком греховного тщеславия.

Мартин Лютер

Пойдя значительно дальше немецкого церковного реформатора Лютера, требовавшего убрать из церкви "все, что явно противоречит Библии", Кальвин разработал основы новой церковной организации. Церковь в его представлении была общиной избранных, в которую входили «люди духа». По сравнению с лютеранами кальвинисты были более демократичны и избирали духовных лиц путем голосования. Кроме пасторов - руководителей общин, большую роль играли пресвитеры (выборные церковные старшины) из мирян. Отдельные общины объединялись в национальные церкви, управляемые периодически созываемые съездами - синодами.
Кальвин пребывал во главе женевской церкви почти двадцать пять лет (1540-1564). Здесь им была создана протестантская академия, отсюда по всему свету рассылались миссионеры, призванные обращать в свою веру население других стран. Кальвин вел оживленную переписку со своими последователями по всей Европе. Женеву в тот период называли протестантским Римом. К своим религиозным противникам Кальвин относился жестоко - по его ходатайству Женевский совет произвел множество казней и изгнаний разных лиц, обвиненных в безбожии и инакомыслии. Широкое воплощение идеи Кальвина нашли на его родине во Франции, где сторонников протестантизма называли гугенотами. Но и на другие европейские территории, в том числе - на Британские острова, учение Кальвина проникало и находило там своих сторонников.

Генрих VIII

В Англии, в отличие от других католических стран, Реформация начиналась "сверху", не по инициативе отдельных богословов, а по воле короля Генриха VIII (того самого, что так своеобразно относился к собственным женам, решая семейные проблемы при помощи плахи). Поначалу Генрих VIII (1509-1547), получивший богословское образование, был противником Лютера, лично участвовал в диспутах против сторонников лютеранства и состоял в переписке с Папой Римским. Король даже написал книгу с резкой критикой (более похожей на грубые ругательства) в адрес Лютера и заслужил от Папы звания "Защитника веры". Однако его настроения поменялись, когда Генрих вознамерился развестись с законной супругой Екатериной Арагонской и вступить в новый брак со своей возлюбленной, фрейлиной Анной Болейн. По католическим канонам развод монарших особ мог оформить только Папа Римский, но тот ответил резким отказом. Раздраженный позицией Папы, английский король в 1533 году добился «гражданского развода» путем утверждения его в парламенте (католики так и не признали законность этого акта), женился на Анне Болейн, и окончательно порвал с католическим Римом, подписав акт о «супрематии», по которому английский король объявлялся главой церкви в своем королевстве.
Новая англиканская церковь заняла промежуточное положение между католицизмом и протестантизмом. С 1536 по 1539 год в Англии были закрыты все монастыри; монастырское имущество - земли, здания, даже церковные украшения из ценных металлов - подлежало конфискации. Это имущество не удержалось в казне, а было быстро распродано и раздарено королевским приближенным. Новые собственники (преимущественно из мелкого служивого дворянства), разбогатевшие на отнятом у монастырей имуществе, стали опорой королевского престола.

Эдуард VI

Король Генрих VIII был женат неоднократно, и троим из его детей от разных браков суждено было взойти на престол после смерти отца. В 1547 году королем был провозглашен малолетний Эдуард, сын третьей жены покойного короля Генриха Анны Сеймур. Его опекуны - герцог Сомерсет и граф Уорвик - были протестантами и всячески развивали англиканскую церковь, модернизируя ее под влиянием идей кальвинизма. В 1553 году Эдуард VI скончался, и на престол вступила принцесса Мария Тюдор, дочь Екатерины Арагонской.

Королева Мария Тюдор (Кровавая Мэри)

Воспитанная в испанских традициях ревностной католической веры, Мария провозгласила католицизм государственной религией и начала преследование «еретиков»-протестантов. Король Филипп II Испанский, за которого молодая королева вскоре вышла замуж, всячески поддерживал начинания супруги и призвал ей на помощь инквизицию. В Английском королевстве запылали костры, на которых сжигали «вероотступников». За жестокость королеву Марию прозвали Кровавой. Несколько крупных заговоров против королевы ставили целью свержение Марии с престола и избавление английского двора от испанского влияния, но заговорщикам не удавалось довести свои планы до конца. В 1558 году Мария умерла, и после борьбы за власть между представителями различных кланов, на престол была возведена Елизавета Тюдор, дочь Генриха и Анны Болейн. Елизавету поддержала протестантская часть знати, и в благодарность она восстановила и объявила государственной англиканскую церковь, чуть не уничтоженную сводной сестрой Марией.

Королева Елизавета Тюдор

Против католиков были изданы суровые законы; их обложили дополнительными налогами; доступ в страну для религиозных деятелей католицизма был ограничен. Переход из протестантизма в католичество приравнивался к государственной измене.

Джон Нокс, шотландский религиозный деятель

На следующий год после смерти Кровавой Мери в Шотландии развернулась так называемая протестантская революция, в ходе которой и сформировалось учение пресвитерианства, лидером которого стал ученик Кальвина Джон Нокс. После свержения королевы Марии Стюарт в 1567 году пресвитерианство стало в Шотландии официальной религией.
Но и в Англии англиканская протестантская церковь уже не устраивала радикальных сторонников Реформации - пуритан, требовавших дальнейших преобразований. Они выступали за полное очищение церкви от пышных обрядов, против поклонения иконам и статуям святых («идолопоклонства»), а главное - настаивали на отмене подчинения англиканской церкви власти королей, считая, что управлять ею может только выборная коллегия. Как и все протестанты, пуритане к тому же выдвигали лозунги трудолюбия и крайней бережливости, как высоких добродетелей.
В начале 17 века английские пуритане размежевались на умеренных - пресвитериан, и радикальных - индепендентов (независимых). Пресвитериане выступали за замену епископов выборными старейшинами (пресвитерами), а индепенденты полагали вообще обойтись без церковной власти. Были и левеллеры (уравнители), старавшиеся примирить и объединить оба крыла пуританства. С 1607 года, когда началось активное освоение Северной Америки англичанами, в среде пуритан зародилась идея о необходимости переселения за океан, чтобы там, на вольных землях, устраивать свои религиозные общины и претворять в жизнь принципы пуританского учения. Однако далеко не все пуритане, и прежде всего - пресвитериане, поддержали эту идею, надеясь добиться перемен на родине.
Таким образом сформировались центры пуританской веры как в Европе, так и за океаном - в Америке. В Англии в 17 веке на основе учения протестантизма развилось новое течение - квакеров. Квакеры сформировали собственные традиции и обычаи, говорили, используя архаичное наречие, одевались скромно, причем фасоны их одежды не менялись столетиями, отказывались давать любые присяги и клятвы, даже в суде, принимать участие в вооруженных конфликтах и т.д.
Вместе с переселенцами из Англии квакерское движение распространилось и в Америке. Некоторые протестантские церковные деятели считали квакеров сектантами и обвиняли в различных жестокостях, присущих одиозным сектам.

Квакер в традиционном костюме, от которого некоторые квакерские общины отказались только во второй половине 20 века.

Термин этот пошел от слова «пуританизм», который в свою очередь образовался от латинского слово, означавшего чистоту. Явление зародилось и получило распространение в Англии в XVI-XVII веках и изначально затрагивало религиозные, политические и общественные сферы жизнедеятельности того общества. Мы не будем детально рассматривать значение термина в этих аспектах в силу давности лет и его логичной неактуальности. Интереснее узнать о том, как трансформировалось его значение в жерновах веков, и кого сегодня принято считать пуританками. Ведь именно женщин чаще всего так называют. Итак, пуританка - это кто? Давайте попробуем разобраться.

Дама с таким статусом по большей части знакома нам из старинных произведений или художественных постановок, где она неизменно подавалась как хранительница домашнего очага, строгих моральных устоев и религиозных убеждений. В те времена женщин с таким мировоззрением и жизненной философией было предостаточно. Не последнюю роль в формировании пуританского образа жизни сыграли церковь и консервативное воспитание. Консерватизм - это наиболее стойкая ассоциация, возникающая при взгляде на женщину-пуританку. Он присутствует во всем: в стиле одежды, манере поведения, способе подачи себя в обществе, во взглядах на жизнь, на семью, отношения, любовь, на роль женщины в обществе и так далее.

Конечно, пуританка в чистом виде - явление редкое. Пуританка - это дама, никогда и ни при каких обстоятельствах не изменяющая своим устоявшимся принципам и взглядам под давлением общественности или требований времени. Вернее, она может их изменить, но только в сторону еще большего ужесточения и консервативности.

Пуританка - это женщина, исповедующая строгие аскетизм во всех его проявлениях, отвергающая все новое, не терпящая фривольности, кокетства, заигрывания, проявления флирта. Она не только сама никогда не проявит инициативу в отношениях или даже в общении с мужчинами, но и пресекает подобные попытки с их стороны. Ибо ей кажется, действия изначально обладают сексуальным подтекстом, что является неприемлемым для нее в силу своих убеждений. Чем еще отличается пуританка? Значение этого определения также ассоциируется со словами «ханжа» и «чопорность». Ханжество присуще пуританкам тогда, когда они отвергают добрачные и внебрачные связи, проповедуют целомудрие и колко осуждают инакомыслие в этом вопросе. Неудивительно, что многие из них часто остаются старыми девами, так и не познавшими физической близости с мужчиной. Пуританки обязаны хранить невинность до замужества, вот только с браком дело обстоит хуже. Одно дело, когда женщина порядочна, морально чистоплотна и верна, а другое - когда это возводится в культ.

В наше время мужчин, пожелавших взять в жены такую спутницу, найдется немного. Пуританка - это та, что строга к себе, к окружающим, обладающая сдержанным и малоэмоциональным характером. По ней трудно судить о том, что она чувствует и что переживает. Общественное проявление эмоций у пуританок также не в почете, ибо считается дурным тоном и фривольностью. Поэтому они так чопорны, причем во всем: в поведении, в манере разговора, в отношениях с окружающими, в выбранном стиле одежды. Кстати, зачастую пуританки отдают предпочтение нарядам в классическом стиле - по их мнению, только он способен подчеркнуть их индивидуальность.

Особенность истории реформации в Англии и её важность. – Католическая реакция в Англии при Марии Тюдор. – Значение этой реакции. – Разделение англичан на сторонников установленной церкви и на пуритан. – Воспитание Елизаветы и её отношение к религии. – Причины утверждения англиканизма в Англии. – Англиканская церковь. – Общий её характер и причины пуританской оппозиции. – Индивидуализм и государственность в реформации. – Преследования нонконформистов при Елизавете. – Пуритане и броунисты. – Противоположность англиканизма и индепендентства.

На общем фоне религиозной реформации XVI в. её история в отдельных странах имеет свои особенности, и нередко эти особенности получают резко индивидуальный характер. Реформация сверху, принимавшая монархический характер, и реформация снизу, получавшая характер оппозиции против королевской власти, представляют из себя явления, повторяющиеся в истории разных стран, но только в одной Англии мы наблюдаем своеобразное явление возникновения двух отдельных одна от другой реформаций, из которых ни одной не удается одолеть другую, и борьба которых играет важную роль как в религиозной, так и в политической истории страны. Монархические реформации первой половины XVI в. в политическом отношении усиливали власть государей, т. е. действовали в том же направлении, как и другие исторические факторы, благодаря которым происходило почти повсеместное усиление в Западной Европе королевской власти. Иное мы видим в кальвинистическом движении второй половины XVI века, соединившемся и в Шотландии, и во Франции, и в Нидерландах с борьбою сословно‑представительных учреждений против начинавшего развиваться абсолютизма. В Англии как раз наблюдается совместное существование этих двух направлений: в первой половине века, – в одно время с реформацией в немецких княжествах, в Дании и в Швеции, – совершается королевская реформация с резко выраженным характером правительственного происхождения, но в народе тогда еще не было настоящего религиозного движения; зато во второй половине века, когда кальвинизм делал свои успехи в странах, бывших с Англией в ближайшем соседстве, вступая при этом на путь политической оппозиции, и Англию не миновало его влияние, результатом чего было возникновение пуританизма. Подобно тому, как в Шотландии, во Франции и в Нидерландах во второй половине XVI века столкнулись между собою, с одной стороны, католические правительства, с другой, протестантские подданные, так и в Англии произошло столкновение между двумя реформациями – правительственною и народною, – столкновение, получившее, однако, особенно острый и притом прямо политический характер лишь в XVII веке. В этом возникновении двух реформаций в Англии и в долговременной их борьбе заключается особенность только её истории, придающая ей своеобразный характер. Оставляя пока в стороне политическую сторону вопроса, мы рассмотрим, как утвердился в Англии англиканизм, как возникло пуританское движение, и в какие отношения стали эти две религиозные системы. Все это характерно не только для Англии, но и для других стран, поскольку мы наблюдаем здесь отношение государственной церкви к иноверию и обратное отношение иноверия к государственной церкви.

Окончательное торжество церкви, основанной в Англии при Генрихе VIII и Эдуарде VI, относится к царствованию Елизаветы, т.е. ко второй половине реформационного века (1558–1603), но перед её вступлением на престол англиканизму пришлось выдержать серьезное испытание при Марии Католической , царствовавшей, правда, недолго, всего пять лет (1553–1558), но успевшей начать реставрацию католицизма. Эта королева даже получила прозвание Кровавой за жестокость, с какою при ней преследовали протестантов. Дочь Екатерины Арагонской, она видела в протестантизме не только ересь, но и враждебную силу, наделавшую много зла и её матери, и ей самой. Для её планов было очень благоприятно, что Англия, страдавшая от религиозного террора её отца, не успела еще привыкнуть к основанной им церкви и оставалась еще почти совсем католическою. И вот Мария воспользовалась своим титулом «главы церкви», чтобы, опираясь на свое верховенство, восстановить католицизм. Она действительно приступила к этому делу, начав заменять епископов, назначенных Кранмером, католиками и пустив в ход другие подобные меры. Выборы в парламент, и без того довольно благоприятные королеве, совершались под давлением правительства; оппозиционные кандидаты были устранены разными произвольными средствами, а из верхней палаты были удалены епископы, отличавшиеся преданностью реформации. Затем парламент принял без сопротивления билль, объявлявший брак Генриха VIII с Екатериной Арагонской за законный. Сильное католическое большинство приняло также и предложение уничтожить церковные преобразования, введенные Кранмером при Эдуарде VI, причащение под обоими видами, дозволение священникам жениться, богослужение по новому служебнику, устранение икон и мощей, как предметов поклонения. Конвокация прославляла за это королеву, как новую «Девору», новую «Юдифь». С другой стороны, своим браком (1554) с сыном Карла V Филиппом Мария теснее сближалась с католиками на континенте.

Мария Тюдор, королева Англии (1553-1558). Художник Антонис Мор, 1554

Вскоре после своей свадьбы она назначила особую комиссию из католиков для искоренения ереси, уничтожения всех нововведений, какие были сделаны по смерти её отца, полного восстановления старого культа и отнятия должностей у женатых священников. Комиссия эта до истечения еще полного года со дня смерти Эдуарда VI успела сделать свое дело. Затем после переговоров с папой, которого убеждали не настаивать на возвращении конфискованных церковных имуществ, Мария провела в парламенте и другое дело: папская власть над Англией была формально восстановлена, хотя при этом владельцам бывших монастырских имений было гарантировано спокойное ими обладание. Без этого парламент, как это было ясно самой королеве, не согласился бы признать папскую власть, так как среди его членов было много лиц, обогатившихся при секуляризации, и они боялись, что за восстановлением папской юрисдикции последует и возвращение монастырям их имений. Потом были восстановлены старые законы против еретиков, и началась репрессия протестантизма посредством казней. Но в Англии в это время уже было не мало искренних протестантов, которые или бежали на континент, в Германию и в Швейцарию, и основывали там свои общины, или упорно отказывались отречься от своей веры. В самой Англии начались розыски виновных в ереси и сожжения еретиков. Церковным судам была большая работа, благодаря страшно развившемуся шпионству. Среди погибших были Роджерс, сотрудник Тиндаля по переводу Библии, Кранмер и другие деятели предыдущего периода. Твердость мучеников за веру производила впечатление на народ, а эмигранты с континента наводняли Англию летучими листками, в которых королева предавалась проклятию, как новая «Иезавель». Самым беспощадным из таких памфлетов был написанный в Женеве Ноксом «Трубный глас против чудовищного правления женщины». Эти произведения читались в народе, сея в нем первые семена будущего пуританизма. Марии уже противопоставляли её сестру, дочь Генриха VIII от Анны Болейн, Елизавету, а потому католические фанатики советовали королеве казнить ее, как еретичку. За поводом дело не остановилось бы, так как имя Елизаветы часто повторялось при открытии заговоров против Марии. Не одно только возобновление религиозного террора было причиной народного неудовольствия. Когда королева объявила о намерении своем вступить в брак с Филиппом, многие стали бояться уничтожения в Англии её внутренней свободы, её парламента, стали бояться за самую даже независимость Англии от Испанской монархии. Еще до бракосочетания своего с Филиппом Мария должна была подавить разные восстания, а это повлекло за собою также казни. В конце 1555 г. королева настояла в парламенте на том, чтобы (как того требовал и папа Павел IV) была возвращена церкви, по крайней мере, та часть монастырских имуществ, которая оставалась еще за короной; принятое незначительным большинством голосов постановление парламента в этом смысле поселило сильную тревогу во владельцах секуляризованной монастырской собственности, наконец, внешняя политика Марии, вполне подчинявшаяся видам Испании, лишила Англию в войне с Францией города Кале, которым англичане владели со времен столетней войны. Не встретив поддержки в парламенте, правительство стало налагать произвольные подати, а когда их кто-либо отказывался платить, и суд становился на сторону сопротивлявшегося, правительство нападало на независимых судей.

Реакция при Марии Кровавой показала, как, в сущности, было непрочно церковное здание, выстроенное её отцом и братом. В самое короткое время и с согласия парламента все нововведения были отменены, и католицизм был восстановлен со своими строгими законами против еретиков. Но в нации были элементы, которые не мирились с этой реставрацией: то были, во‑первых, владельцы секуляризованной собственности, во‑вторых, протестанты. Одни сделались сторонниками англиканизма за доставленные им выгоды, другие – последователями зарождавшегося пуританизма по убеждению в идолопоклонстве католической церкви. С другой стороны, эта реакция, связав дело католицизма с внутреннею тираниею и ненациональной внешней политикой, отвратили англичан от католицизма. Поэтому преемнице Марии было легко произвести реставрацию англиканизма, хотя многие не могли примириться ни с королевскою властью в делах веры, ни с остатками римских «суеверий» и «идолослужения», сохранившимися в англиканской церкви. Быть может, разделение английской нации во второй половине XVI в. на сторонников установленной церкви и на пуритан есть одна из лучших иллюстраций того, что в деле принятия реформы одними руководили соображения, более или менее посторонние религиозному убеждению, другими – искание религиозной истины, хотя чисто практические соображения должны были бы отвращать их от такого искания. Англиканская церковь, при создании которой Генрихом VIII и Эдуардом VI, как и при её реставрации Елизаветой, не действовал никакой самостоятельный религиозный принцип, а первую роль играли мотивы нерелигиозного свойства, при известных условиях могла еще сделаться национальной, т. е. найти поддержку в народе, могла еще утвердиться в его жизни, как церковь государственная, но она не была достаточно «очищена», чтобы удовлетворить настоящих протестантов, не была проникнута настолько, как кальвинизм, внутреннею религиозностью, чтобы действовать на ум и чувство отдельного человека. Одним словом, англиканская церковь была создана скорее для удовлетворения известных потребностей государства, чем для удовлетворения духовных запросов индивидуума. Государственные соображения в очень значительной мере принимались в расчет и при организации других протестантских церквей, вводилась ли реформация законною властью или революцией, но нигде так мало не действовал фактор религиозного убеждения и чувства, как при учреждении и восстановлении англиканской церкви. Между тем Англия под конец тоже была задета религиозным движением века, и, конечно, тем, кого католицизм более не удовлетворял, предстояло выбирать между англиканизмом и пуританизмом, между церковью, в основание которой были положены известные интересы, удобства, выгоды, задние мысли, и церковью, которая с необыкновенною последовательностью развивала в своем учении и осуществляла в своем устройстве слово Божие, как его понимали реформаторы XVI века. Уже при Генрихе VIII обнаруживалось различие между королевской реформацией и настоящими протестантскими стремлениями, но, собственно говоря, противоположность между реформацией, произведенной в интересах государства, и реформацией, имевшей свое начало в религиозных потребностях личности, обнаружилась вполне только при Елизавете , когда именно, с одной стороны, утвердился англиканизм, окончательно принявший характер государственной церкви, а с другой, распространился пуританизм, отвечавший на запросы индивидуального религиозного сознания.

В царствование Марии протестанты смотрели на Елизавету, как на свою единоверку, католики – как на самую зловредную еретичку. Её положение при сестре было не только трудное, но и весьма опасное, хотя, по требованию Марии, Елизавета отреклась от протестантизма, посещала католическую мессу и держала себя в высшей степени осторожно по отношению к возникшей против Марии оппозиции, на нее возлагавшей все свои надежды, как на наследницу бездетной сестры, даже как возможную её заместительницу еще при её жизни. После открытия одного заговора Елизавету подвергли даже допросу и посадили в Тауэр, а сторонники католической реакции, поддерживаемые в этом отношении советами Карла V, прямо требовали головы еретички. Вождь католиков, канцлер‑епископ Гардинер говорил, что секиру нужно положить к самому корню дерева ереси, так как бесполезно только обрывать её листья и обрубать ветви. У Елизаветы, однако, нашелся защитник в лице мужа Марии, который не желал, чтобы вследствие бездетности его жены после её смерти престол достался шотландской королеве Марии Стюарт, так как это обозначало бы переход Англии под французское влияние. Филипп, сам сделавшийся в это время испанским королем, подумывал даже о браке с Елизаветой в случае кончины Марии. Его вмешательству Елизавета и была обязана тем, что ее возвратили ко двору. Впрочем, и после этого, живя, главным образом, в уединении Гетфильдского замка, она находилась под сильным надзором, постоянно подозреваемая и сама постоянно опасаясь за свою судьбу. Елизавета получила, как известно, блестящее классическое образование, читала, переводила и даже комментировала греческих и латинских авторов, хорошо была знакома со св. писанием (с новым заветом в подлиннике), с отцами церкви и сочинением Меланхтона «Loci communes theologici», но, кроме того, она прошла еще суровую жизненную школу, в которой приобрела сдержанность, расчетливость в поступках, умение притворяться и ладить со всеми, с кем было нужно. В её отношении к религиозному вопросу на первом плане стояли тоже политические соображения, а не убеждение. Ее воспитывали в новой вере, но в царствование своей сестры она прикидывалась ревностною католичкою, даже высказывала неудовольствие по поводу того, что её обращению плохо верили, а перед смертью Марии всячески успокаивала ее относительно будущего католической церкви в Англии. По-видимому, она оставалась верною католицизму и по своем вступлении на престол, так как короновалась с соблюдением католического ритуала. Мало того: английские протестанты, которые после её вступления на престол стали возвращаться на родину, начали скоро разочаровываться в новой королеве и упрекать ее в приверженности к католицизму. Когда уже вполне была восстановлена церковь её брата, и с собственного же согласия королевы, и алтари при богослужении были заменены простыми столами, в придворной церкви была сохранена вся католическая обстановка. В сущности, Елизавета не была ни католичкою, ни протестанткою и потому не хотела видеть в Англии ни папизма, ни пуританизма. Это не значило, чтобы у неё не было никакой религии: она оставалась христианкою, но в глубине души не придавала большого значения вероисповедным отличиям и вообще не понимала ни фанатизма религиозных преследователей, ни фанатизма гонимых за веру. В эпоху страшной католической реакции на континенте она даже мечтала об образовании международного невероисповедного союза, который отказался бы от вмешательства в дела веры. В этом отношении королева, из протестантки сделавшаяся католичкой и из католички опять протестанткой, довольно хорошо характеризовала и религиозное настроение большинства английской нации, беспрекословно подчинявшегося церковным переменам, которые производились в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах XVI в. её правителями. Сравнительно с Шотландией и с государствами континента, «веселая Англия» королевы Бетси была мало задета религиозным движением. В английской культуре той эпохи чувствовался более дух Возрождения, чем дух реформации, и о величайшем писателе елизаветина века в Англии, Шекспире, трудно сказать, был ли он католиком или протестантом. При таком настроении королевы и большинства нации религиозный вопрос должен был решаться на основании соображений, посторонних религии, взятой самой в себе. Так оно вышло, и церковь Эдуарда VI, бывшая результатом компромисса между католическими и протестантскими тенденциями под влиянием соображений политического свойства, как нельзя более годилась для того, чтобы сделаться учреждением государственным и национальным.

Портрет королевы Елизаветы английской. Художник Маркус Герартс Младший, 1590-е

Со строго католической точки зрения Елизавета не была законною дочерью Генриха VIII: папа протестовал против её вступления на престол, католические епископы не хотели ее короновать, и лишь одного из них кое‑как убедили совершить над нею обряд. Уже на похоронах Марии епископ винчестерский сказал в своей надгробной речи, что покойная королева оставила наследницу, которой нужно повиноваться, потому что «живая собака все‑таки предпочтительнее мертвого льва». Шотландская королева и вместе с тем жена французского дофина, Мария Стюарт предъявила притязание на английский престол, как правнучка Генриха VII, и присоединила к своим титулам титул королевы Англии и Ирландии. Одним словом, католическая реакция на континенте была против Елизаветы, и против неё была католическая партия в самой Англии. Начались даже заговоры против новой королевы. Политический расчет заставил Елизавету стать поэтому на сторону протестантизма, но она отнюдь не могла быть сторонницей пуританского духа. У неё была известная склонность к богослужебной эстетике, к иконам, к разукрашенным алтарям, к торжественным обрядам и процессиям, к церковной музыке. По-видимому, она симпатизировала и некоторым католическим догматам, да и сама она не раз уверяла католических посланников, что верует совершенно так же, как их государи. Каковы бы ни были её убеждения, ей все‑таки приходилось вступать в сделки со своею совестью, раз того требовали политические обстоятельства.

Дав во время коронации клятву охранять католическую церковь, Елизавета не исполнила этой клятвы, если только она не разумела под этим именем церковь англиканскую, которая тоже называлась католическою. В первый же парламент, собранный при ней, правительство внесло предложение восстановить англиканскую церковь. Лорды и общины немедленно объявили королеву рожденною от законного брака и возвратили короне все права, которые Мария уступила папе и иерархии. Елизавета отказалась только от титула «главы церкви», как от титула иерархического, заменив его, однако, равносильным титулом «верховной правительницы церковных и светских дел». Для заведования первыми установлена была верховная комиссия, которой, однако, не было дано права объявлять ересью учения, не противоречащие Св. писанию и первым четырем вселенским соборам. Лица, занимавшие церковные и гражданские должности, должны были принести присягу на верность новому закону. Католическое богослужение заменялось англиканским по исправленному всеобщему служебнику (Common prayer book). Католические епископы стояли за сохранение папской власти и римского культа, но королева заявила им, что «она и дом её будут служить Господу», а не папе. Большинство епископов отказало в присяге, королева у пятнадцати епископов отняла их должности, некоторых отдала под надзор и даже подвергла тюремному заключению. Так же она поступила и с другими лицами (напр., профессорами университетов и прелатами), отказавшимися признать её супрематию. Затем были назначены новые епископы, снова секуляризованы монастыри, восстановленные при Марии, и введены 42 «статьи веры», утвержденные парламентом при Эдуарде VI. В новую сессию парламента была внесена исправленная и принятая конвокацией редакция этих статей (39 статей), которая и была им утверждена с объявлением, что отступление от них будет считаться ересью и подвергаться наказанию. Англиканская церковь вообще сохраняла название «вселенской» (католической), в том смысле, что видимые национальные церкви суть части единой церкви невидимой, вселенской. Каждая национальная церковь имеет видимого главу в лице государя, но невидимый глава церкви вселенской есть Христос: папа узурпировал права государей и присвоил себе божественное достояние. Благодаря соединению церкви и государства под одним главенством, государство делается христианским; все подданные одинаково должны принадлежать к этому единению, противящиеся же ему, как больные члены тела, отсекаются. Национальная церковь свята, ибо имеет божественное происхождение от апостолов, получивших от Христа Дух Святой, переданный ими посредством рукоположения епископам, как правителям церкви; последние имеют поэтому сообщаемые Св. Духом силы благодати и передают их священникам и мирянам. В учении об епископском преемстве и благодатном характере иерархии англиканская церковь стоит ближе к католицизму и существенно отличается от других протестантских исповеданий. Соединив в учении о таинствах католический взгляд на спасающую силу церкви (но без исключительной в этом отношении силы таинств) с протестантским догматом об оправдании верою, англиканизм, так сказать, занял среднее положение между старою и новыми церквами. Решения духовных соборов (конвокаций) англиканской церкви могли получать силу только по утверждении их парламентом (т. е. королем, лордами и общинами); епископы сохранили свои места в верхней палате, но не в качестве духовных сановников, а как распорядители имений, которыми были дотированы их кафедры. Формально епископа выбирал капитул, но на основании королевской грамоты, в которой прописывалось имя кандидата. Высшее духовенство было непосредственно подчинено королевской власти, низшее – высшему, церковный суд – королю и тайному совету. За общиной никаких прав не признавалось в назначении священников. «39 статей» были составлены в протестантском духе, «Служебник» – скорее в католическом, так как богослужение было в большинстве случаев лишь переделкою католической мессы и других церковных служб.

Таков был в общих чертах характер англиканской церкви. Рассматривая ее, нужно иметь в виду следующие её особенности, объясняющие нам, почему против неё должна была возникнуть пуританская оппозиция.

Во‑первых, мы видели, что англиканская церковь была результатом компромисса между католицизмом и протестантизмом. Она заимствовала многое из реформации, но сохранила католические понятия видимого главы церкви и облагодатствованной иерархии в лице епископов, а также многие подробности культа. В этих отношениях англиканская церковь была совершенною противоположностью кальвинизму вообще, как господствовавшему тогда виду реформации, а в частности утвердившейся в соседней с Англиею Шотландии церкви пресвитерианской: одна была церковь монархически‑аристократическая, другая – республиканско‑демократическая, так как признавала самоуправление религиозной общины и отвергала епископат. Англиканский культ в сравнении с шотландским был тоже мало «очищен» от католических примесей.

Во‑вторых, народное реформационное движение в Англии принимало индивидуалистический характер. Это выразилось с наибольшею силою в индепендентстве XVII в., зародившемся, однако, во второй половине царствования Елизаветы. Между тем англиканизм во имя своего чисто государственного характера требовал единообразия церковной жизни в стране. «39 статей» сделались обязательным символом веры; культ должен был происходить по установленному служебнику, получившему даже название «Книги общей молитвы» (Common prayer book); особым «актом об единообразии» (act of uniformity) требовалась внешняя «сообразность» (conformity) всех с установленными порядками. Хотя при этом теоретическим мнениям и предоставлялась свобода, но она не могла быть действительною, раз, например, религиозное мнение католика или пуританина именно в том и состояло, чтобы «сообразоваться» с англиканизмом противно воле Божией и голосу совести. Характерно, что все, не желавшие признать того, что требовалось актом об единообразии, были названы «нонконформистами».

В‑третьих, англиканская церковь вводилась не только королевскою властью, но и парламентом. И при Генрихе VIII, и при Эдуарде VI, и при Марии с Елизаветой парламент санкционировал религиозные перемены. Между тем среди английских протестантов образовалось направление, признававшее право на церковное самоуправление не за целою страною, а за отдельными общинами.

Впрочем, почти во всех указанных отношениях англиканская церковь мало чем отличалась от других протестантских церквей. Если не de jure, то de facto главами местных церквей были и лютеранские государи, а лютеранское духовенство, как и англиканское, получало бюрократический характер. Проводя реформу, и лютеранские государи опирались на сеймы, да и в реформатских городовых республиках, и в Шотландии протестантизм тоже вводился советами и парламентом. Наконец, акт единообразия вполне совпадает по своей идее со всеми религиозными преобразованиями, какие только вводились князьями, королями, сеймами и городскими советами в других протестантских странах. Другими словами, была ли реформация правительственною или народною, монархическою или республиканскою, она принимала государственный характер и требовала себе подчинения от индивидуума. В Англии, благодаря особенному происхождению её новой церкви, эта общая черта реформации выразилась только рельефнее, чем в других странах, так что в этом смысле англиканская церковь может служить образцом реформации, в которой первая роль принадлежала государству. Но реформация имела свой источник и в религиозных потребностях индивидуума, а потому государственному протестантизму какого бы то ни было происхождения мы имеем право противополагать протестантизм индивидуального убеждения. Его представителем, например, был еще Лютер, прежде чем сделаться организатором государственной церкви, в курфюршестве саксонском. Индивидуализм проявился с большею силою и в анабаптизме первой половины XVI в. Подавление анабаптистского индивидуализма государственным протестантизмом было, в сущности, тем же, чем впоследствии было подавление пуританизма англиканизмом. История английской двойной реформации тем и любопытна, что здесь особенно резко развились противоположности королевской и народной реформации, государственного и индивидуального протестантизма и пришли между собою в столкновение, осложнившееся в XVII в. политическим столкновением между королевскою властью и парламентом. Аналогию последнему столкновению представляют собою во второй половине XVI в. шотландская и нидерландская революции, а также попытка ограничения королевской власти во Франции путем восстановления генеральных штатов.

Вообще, аналогии с континентом в значительной мере помогают нам понять религиозную историю Англии при Елизавете. Обнаруживая известную широту религиозных воззрений, во всяком случае будучи чужда фанатизма и даже способна на компромиссы, Елизавета тем не менее постоянно преследовала нонконформистов, – одинаково и папистов, и пуритан, – и даже бывали отдельные случаи применения к ним смертной казни. Сотрудники королевы объясняли такое её поведение политическими мотивами: гонимые ею католики и пуритане были её политическими врагами, но она вовсе не имела намерения насиловать совести своих подданных. При всем интересе, какой представляет собою психологическая сторона вопроса, нужно помнить, что самое положение Елизаветы, как высшей церковной власти в стране, при существовании акта об единообразии заставляло ее поддерживать установленную церковь и смотреть на всех нонконформистов, как на ослушников государственного закона. Это было тоже своего рода «cujus regio, ejus religio». Собственно говоря, только паписты были настоящими политическими врагами Елизаветы, составляли против неё заговоры и вступали в сношения с внешними врагами Англии. Это составляло политический мотив борьбы против религии, одно исповедание которой должно было делать человека склонным к государственной измене, как это думали весьма многие англичане, приучившие себя смотреть на принадлежность к установленной церкви, как на доказательство патриотизма. Наоборот, пуритане никаких заговоров не составляли, убивать королеву не думали, с иностранными врагами государства не сносились, и тем не менее они также подвергались преследованиям, которых нельзя было оправдывать ссылкою на политическую необходимость. Пуританизм, который в XVII в. стал играть важную политическую роль, при Елизавете сохранял чисто религиозный характер, но это не мешало пуританам быть в глазах королевы все‑таки ослушниками её воли, мятежными подданными, не хотящими повиноваться парламентским статутам. Многие пуритане не были даже враждебны подчинению церкви короне и только хлопотали об очищении культа и уменьшении формализма, введенного официальным служебником. Лишь преследования, которым их стали подвергать, сделали их оппозицию более принципиальной. На них, конечно, должно было действовать и то, что происходило в Шотландии, во Франции, в Нидерландах, где их единоверцы вели борьбу за право своей совести. Шотландский пресвитерианизм сделался образцом и для английских кальвинистов и своим республиканским церковным устройством, и своим упрощенным богослужением, и своею» суровою моральною дисциплиною. У кальвинистов других стран пуритане учились и стойкости в отстаивании своих религиозных убеждений. Когда обстоятельства заставили Елизавету сделаться заступницей кальвинистов на континенте, их английские единоверцы возносили о ней пламенные молитвы к Богу, даже сидя в тюрьмах за свой религиозный «нонконформизм», а один пуританин, которому отрубили в виде наказания руку, взял в другую руку шляпу и, махая ею, закричал: «Боже, храни королеву!»

В второй половине царствования Елизаветы, в восьмидесятых годах XVI в., среди пуритан возникло новое направление, получившее особое значение только в XVII в. под названием индепендентства. Это была секта, приверженцы которой назывались первоначально броунистами по имени основателя секты Броуна. Исходя из того принципа, что каждый человек имеет право на религиозную свободу, что такою же свободою должна пользоваться каждая конгрегация, состоящая из лиц одних и тех же религиозных воззрений, сектанты отвергали зависимость религиозных общин от каких бы то ни было светских или духовных властей. Поэтому они не признавали в делах веры не только королевской или епископской власти, но и власти пресвитерианского национального синода. Республиканские и демократические принципы были последовательно проведены в церковной жизни броунистов: их общины были вполне независимы от какой бы то ни было духовной власти, откуда позднейшее название индепендентов, т.е. независимых: в каждой общине господствовало полное равенство, общие дела решались большинством голосов. Общины сами выбирали своих проповедников, не требуя от них специальной подготовки, но и смещая их, когда были ими недовольны. Взаимные отношения общин были также основаны на началах равенства, ибо ни одна другой не подчинялась: когда, напр., какая-либо конгрегация делалась слишком многочисленною, так что её члены не в состоянии были собираться в одном помещении для общего богослужения, для которого, нужно заметить, не полагалось никаких определенных форм, то разделялась на две части, совершенно независимые одна от другой. Единственное наказание, какому мог быть подвергнут член общины, состояло в исключении из общины. Равным образом, если одна конгрегация замечала, что члены другой ведут непохвальный образ жизни или отступают от самых оснований христианской веры, то имела право только делать ей внушения и прекращать общение с нею.

Англиканизм и броунизм были две противоположности, на которых с особою наглядностью наблюдается раздельное действие политических (в широком смысле слова) и религиозных причин реформации XVI в., противоположности, в данном случае совпавшие с противоположностями реформации королевской и народной, государственной и индивидуалистической. В сравнении с этою последнею противоположностью само пресвитерианство, сохранявшее все основные черты кальвинизма, было чем-то средним, промежуточным, во многих отношениях даже более близким к англиканизму. Преследования, которым подвергались безразлично все пуритане, сближали пресвитериан и индепендентов, которые были подвергнуты страшному гонению при самом своем появлении в Англии (уже в 1583 году было казнено два приверженца этой секты), но в XVII столетии пресвитерианские и индепендентские элементы пуританизма резко разошлись между собою, и главным пунктом разногласия между ними сделался вопрос о свободе совести.

Литература : Tytler . England under the reigns of Edward VI and Mary. – Frere. The Marian reaction in its relations to english clergy. – Для эпохи Елизаветы Английской см. B. Соколов . Елизавета Тюдор. – Его же. Иерархия англиканской церкви. – А. Потехин. Очерки из истории борьбы англиканства с пуританством при Тюдорах. – Murphy (?). Konigin Elisabeth von England. – Philippson. – Westeuropa im Zeitalter von Philipp II, Elisabeth und Heinrich IV. – Wrigth. Elisabeth and her times. – Wiesener. La jeunesse d"Elisabeth d"Angleterre. – Beesly Edw. Spencer. Queen Elisabeth. – Сочинения по истории пуританизма и индепендентства указываются при указании на литературу по истории английской революции.