Неосторожность и ее виды. Преступление, совершенное по неосторожности Но без достаточных к тому

11.09.2020

Как мы уже отметили, по ст. 109 УК РФ квалифицируется причинение смерти по неосторожности как по легкомыслию , так и по небрежности .

Согласно части 2 статьи 26 Уголовного Кодекса РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если совершившее его лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение. Иными словами по легкомыслию может быть совершено преступление в случае, если виновный предвидит возможность наступления смерти, но без достаточных на то оснований рассчитывает на ее предотвращение. Виновный при этом может сознательно рассчитывать на свои силы, действия других лиц, какие-либо конкретные обстоятельства. Он сознательно нарушает определенные правила предосторожности. Это могут быть действия, противоречащие данным науки или профессиональным правилам, запрещенные законом, но не являющиеся преступлением, а также в случае, когда на занятие этой профессией данное лицо не имело право.

Данная законодательная формулировка преступления, совершенного по легкомыслию определенным образом разрешила ранее существовавший дискуссионный вопрос об охвате формулой неосторожности, которая содержалась в статье 9 Общей части Уголовного кодекса РСФСР 1960 года, сознания виновным общественной опасности совершаемого им деяния поскольку в нормах Особенной части Уголовного кодекса предусматривались формальные составы преступлений, совершенных по неосторожности.

В уголовно-правовой литературе имелись различные суждения относительно того, сознает ли виновный общественную опасность совершаемого им деяния (действия или бездействия) при преступной самонадеянности. Одни авторы исходили из того, что «при самонадеянности субъект, несмотря на предвидение возможности наступления общественно опасных последствий, не сознает общественной опасности совершаемого им деяния» , в то время как другие придерживались иной точки зрения. По мнению Б.А. Куринова и А.И. Рарога, авторов «Курса советского уголовного права», отсутствие в законе указания на осознание виновным характера совершаемых им действий не дает основания делать вывод о том, что лицо не сознает их. «В действительности субъект предвидит возможность общественно опасных последствий, он обязательно сознает общественную опасность и самих действий, ибо предвидение опасности последствий возможно лишь при понимании действий».

Исходя из нормы закона, доказывание вины при преступной самонадеянности должно заключаться в установлении обязанности предвидения последствий (объективный критерий) и способности конкретного лица к такому предвидению (субъективный критерий). По мнению большинства ученых, объективный критерий имеет нормативный характер, из чего следует, что всякое лицо, нарушающее существующие в обществе правила предосторожности, «обязано предвидеть возможные общественно опасные последствия этого нарушения». Нетрудно заметить, что здесь налицо столкновение с очередной презумпцией, очень удобной для практики, но несущей в себе потенцию невиновной ответственности.

Предвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий своего деяния составляет интеллектуальный элемент преступного легкомыслия, а самонадеянный расчет без достаточных к тому оснований на их предотвращение - его волевой элемент.

Волевой момент преступного легкомыслия заключается в необоснованном без достаточных к тому оснований самонадеянном (легкомысленном) расчете на предотвращение общественно опасных последствий. Данная особенность волевого содержания легкомыслия обусловлена порочностью интеллектуальной деятельности лица, неправильной оценкой своих сил, факторов и иных обстоятельств, которые, по его мнению, должны были помешать наступлению общественно опасных последствий. В силу своего заблуждения относительно истинной сущности факторов и обстоятельств лицо избирает общественно опасный способ осуществления своих намерений, будучи уверенным, что ему удастся избежать наступления преступных последствий.

Легкомысленный расчет на предотвращение последствий считается составным элементом волевого момента. Однако расчет, в том числе и легкомысленный, - это прежде всего интеллектуальная деятельность, это мышление и только уже потом деятельность волевая, выразившаяся в непроявлении лицом необходимых волевых усилий для более обстоятельного расчета возможности предотвращения прогнозируемых вредных последствий. О легкомысленном характере расчета свидетельствует тот факт, что последствия наступили. Если же у лица были основания рассчитывать на какие-либо обстоятельства, но они оказались недостаточными для предотвращения результата, о чем не могло знать лицо, то в этом случае отсутствует вина, а следовательно, нет оснований для привлечения к уголовной ответственности (невиновное причинение вреда - случай).

Характеризуя интеллектуальный элемент преступного легкомыслия законодатель указывает только на возможность предвидения общественно опасных последствий, но опускает психическое отношение лица к действию (бездействию). Это объясняется тем, что сами деяния, взятые в отрыве от последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. При совершении преступления с преступным легкомыслием лицо должно хотя бы в общих чертах предвидеть развитие причинной связи, а иначе невозможно не только предвидение этих последствий, но и расчет на их предотвращение. Субъект предвидит как могла бы развиваться причинная связь, если бы не те обстоятельства на которые рассчитывает он и которые, по его мнению, должны прервать развитие причинной связи.

Вместе с тем, поскольку преступное легкомыслие, как правило, связано с сознательным нарушением определенных правил предосторожности, установленных для предотвращения вреда, осознанность поведения делает этот вид неосторожной вины более опасным по сравнению с небрежностью. Действующее по легкомыслию лицо всегда осознает отрицательное значение возможных последствий для общества и именно поэтому стремится к их предотвращению. Следовательно, при преступном легкомыслии виновный всегда осознает потенциальную общественную опасность от совершенного им деяния.

По своему интеллектуальному элементу преступное легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом. Их отличие состоит в том, что при косвенном умысле виновный предвидит большую вероятность наступления преступных последствий, а при легкомыслии - виновный предвидит наступление этих последствий в меньшей степени. При умысле субъект предвидит конкретные последствия, а при легкомыслии эти последствия предстают в общей форме, хотя виновный предвидит не абстрактную, а реальную возможность их наступления.

Предвидение общественно опасных последствий при преступном легкомыслии отличается от предвидения при умысле и тем, что при легкомыслии субъект предвидит лишь возможность, а не неизбежность наступления последствия. Он в силу не осознания действительного развития причинной связи легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению. Таким образом, при легкомыслии предвидение возможности наступления последствия сопровождается и нейтрализуется предвидением его предотвращения.

Основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, то есть одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Примером преступления с косвенным умыслом может служить дело Авдеева, который был осужден по ч.1 ст.218 и п. «д» и «з» ст.102 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Он изготовил из приобретенных ранее взрывчатого вещества и электродетонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. При попытке группы подростков проникнуть на участок устройство сработало, и взрывом трое из них (Зеленов, Майер и Грошев) были убиты. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили переквалифицировать действия Авдеева на статью 106 Уголовного кодекса, считая данное преступление неосторожным. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28 апреля 1992 г. приговор оставила без изменения, указав следующее. За год до преступления в 1990 г. Авдеев уже изготовил и использовал аналогичное взрывное устройство, следовательно, имел опыт обращения со взрывчатыми веществами. Незадолго до повторной установки взрывчатого устройства он высказывал в разговоре со свидетелями намерение напугать лиц, желающих проникнуть на его участок, «более серьезно», чем это сделал в первый раз. Эти обстоятельства, как установила Судебная коллегия, свидетельствуют о том, что Авдеев «сознавал общественную опасность своих действий, предвидел их общественно опасные последствия и сознательно допускал наступление этих последствий».

При преступном легкомыслии в отличии от косвенного умысла сознание и воля не безграничны к возможным отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. Совершая преступление с преступным легкомыслием субъект, предвидя в весьма абстрактной форме возможность наступления общественно опасных последствий, не проявляет безразличия, не рассчитывает на случайность, на «авось», которые якобы смогут, по его мнению, противодействовать преступному результату, а надеется на объективные обстоятельства, на действия других лиц, механизмы, предохранительные устройства, на силы природы, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего и расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований. Обстоятельства, на которые рассчитывает субъект при преступном легкомыслии несмотря на все их разнообразие можно сгруппировать следующим образом: 1) относящиеся к личности самого виновного (сила, ловкость, знание, умение, опыт, мастерство и так далее); 2) относящиеся к обстановке, в которой совершается преступление (ночное время, отсутствие людей и так далее); 3) относящиеся к действию других лиц (расчет на то, что другие затушат костер в лесу); 4) расчет на силы природы, на механизмы и так далее.

Примером может служить дело Ш., который был осужден за умышленное убийство подростка при следующих обстоятельствах. В целях предупреждения кражи рыбы из мереж он сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети напряжением 220 В, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолетний похититель был убит электротоком. Ш. предвидел возможность наступления тяжких последствий и с целью их предотвращения оповестил односельчан о существовании сигнализации под значительным напряжением и просил соседей не допускать детей к этому месту, а также показывал сигнализацию пастухам. Кроме того, он принял целый ряд технических мер по предупреждению случайного поражения электротоком, к тому же подключал сигнализацию к электросети лишь в ночное время и только тогда, когда он сам находился дома. Поэтому в постановлении по этому делу Пленум Верховного Суда СССР с полным основанием указал, что «в данном случае Ш. проявил преступную самонадеянность, поскольку он знал об опасности, которую представляет для человека электроток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвращение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мнению, исключали возможность наступления тяжких последствий». При такой ситуации содеянное Ш. содержит состав не умышленного, а неосторожного убийства.

Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.

В целом итогом по данному вопросу можно считать, что основу психического отношения лица к общественно опасным последствиям при преступной самонадеянности составляет момент интеллектуальный. Воля по отношению к ним бездействует, хотя само поведение субъекта волевое.

При причинении смерти по небрежности необходимо определить, что лицо не предвидело наступления общественно опасных последствий, хотя должно было и могло предвидеть их наступление.

Проблема преступной небрежности (неосознанной неосторожности) является более сложной и недостаточно разработанной в теории уголовного права.

Одна из точек зрения по этой проблеме заключается в следующем: 1) отрицание возможности неосторожной формы вины при поставлении в опасность причинения вреда; 2) неосторожность может иметь место лишь при реальном наступлении преступного результата, когда наличие психического отношения лица к последствиям при преступной небрежности отрицается; 3) ограниченная область наказуемой небрежности, ответственность за которую наступает лишь в случаях, когда лицо должно было и могло предвидеть; 4) для ответственности за преступную небрежность достаточно одного из критериев - объективного или субъективного.

О преступной небрежности (неосознанной неосторожности) может идти речь, когда на лице в силу тех или иных оснований лежит обязанность определенного поведения, исключающего наступление вредных последствий. При этом уголовное законодательство требует существования не одного из двух критериев ответственности – объективного или субъективного, а их одновременного наличия.

Для преступной небрежности как одной из форм вины более значим правовой, нормативный характер. В законе определено, какие общественно опасные последствия побочного характера считать преступными при неосторожности. Только в связи с этим приобретает правовое значение и психическое отношение субъекта к этим последствиям. По своей же психологической сути само действие (бездействие) при небрежности, в результате которого нарушаются правила предосторожности, является мотивированным и целенаправленным, волевым и сознательным.

Однако встает вопрос: согласуется ли это с принципом субъективного вменения?

Эта проблема дискутируется в науке и судебной практике. Для ее решения следует выяснить, какие аргументы выяснить, какие аргументы выдвигаются для защиты уголовной ответственности за небрежность. Главный аргумент – нормативный: уголовная ответственность за небрежность наступает тогда, когда лицо должно было предвидеть общественно опасные последствия своих действий (бездействия) и могло это сделать, то есть при наличии объективной обязанности и субъективного предела фактически ставится знак равенства между нормативным содержанием преступной небрежности и реальным психическим процессом. Для сглаживания проблематичности этого соотношения некоторые авторы выходят на оценку небрежности как на психологическую характеристику личности вообще. «Невнимательность, непродуманность, безалаберность, - считал А.А. Пионтковский, - свидетельствуют... о наличии определенного реально существующего действительного психического отношения к наступившим последствиям».

В соответствии с действующим законодательством (часть 3 статья 26 Уголовного кодекса РФ) для преступной небрежности характерно непредвидение возможности наступления общественно опасных последствий при наличии обязанности (долженствования) и возможности предвидеть эти последствия.

Из законодательного определения преступной небрежности по УК РСФСР 1960г. не было видно, каким должно быть психическое отношение виновного к своему деянию. В части 3 статьи 26 Уголовного кодекса РФ 1996 года говорится о том, что преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть. Для преступления, совершенного по небрежности, характерно меньшее либо ошибочное осознание виновным фактических и социальных признаков деяния. Субъект не сознает, но обязан и имел возможность сознавать характер своих деяний.

Интеллектуальное содержание небрежности характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным. Отрицательный признак небрежности заключается в непредвидении лицом возможности наступления преступных последствий и в отсутствии осознания противоправности совершаемого деяния (действия или бездействия). Психическое отношение виновного к своему деянию при небрежности характеризуется сознанием нарушения определенных запретов, непредвидением наступления преступных последствий, либо тем, что лицо, совершая волевой поступок, не сознает, что оно нарушает правила предосторожности, либо отсутствием волевого контроля, который утрачен по вине этого лица. Положительный признак интеллектуального момента преступной небрежности состоит в том, что виновный должен был и мог проявить необходимую внимательность и предусмотрительность и предвидеть наступление фактически причиненных преступных (общественно опасных) последствий. Именно этот признак превращает небрежность в разновидность вины в ее уголовно-правовом понимании. Он устанавливается с помощью двух критериев: должествование означает объективный критерий, а возможность предвидения - субъективный критерий преступной небрежности.

Волевой момент преступной небрежности заключается в том, что виновный, имея реальную возможность предотвратить преступные последствия совершаемого им деяния, не активизирует свои психические силы и способности для совершения волевых действий, необходимых для предотвращения преступных последствий, и, следовательно, не превышает реальную возможность в действительность.

Ответственность за преступную небрежность наступает лишь в случае, если лицо хотя и не предвидело возможности наступления преступного последствия, но должно и могло предвидеть его наступление. Должен ли был и мог ли виновный предвидеть последствия своего деяния, можно установить на основе объективного и субъективного критерия. Долженствование - объективный критерий небрежности, а возможность предвидения - субъективный.

Объективный критерий небрежности носит нормативный характер и означает обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий с соблюдением требований обязательных для этого лица мер предосторожности и необходимой внимательности. Эта обязанность может основываться на законе, на должностном статусе виновного, на профессиональных функциях, на основе правил техники безопасности, эксплуатации различных механизмов, общежития и т.д. Отсутствие обязанности предвидеть последствия исключает вину данного лица в их фактическом причинении.

Однако, наличие само по себе такой обязанности еще не является достаточным основанием для признания лица виновным. При наличии обязанности предвидеть последствия (объективный критерий неизбежности) необходимо еще установить, что лицо имело реальную возможность в данном конкретном случае предвидеть наступление общественно опасных последствий (субъективный критерий), но эту возможность не реализовало и последствий не избежало.

В законе субъективный критерий небрежности выражен словосочетанием: «могло предвидеть», что означает персональную способность конкретного лица в той или иной обстановке, при наличии у него необходимых личных качеств (профессионального и жизненного опыта, компетентности, уровня развития и образования, состояния здоровья, его физических данных, степени восприимчивости и т.д.), позволяющих правильно воспринимать вытекающую из ситуации совершения деяния информацию и сделать обоснованные выводы (правильные оценки), предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий. Это означает, что возможность предвидения последствия определяется, во-первых, особенностями ситуации, в которой совершается деяние, а во-вторых, индивидуальными качествами виновного. Ситуация не должна быть чрезмерно сложной, чтобы задача предвидеть последствия была в принципе разрешимой. Этот критерий при определении наличия преступной небрежности имеет преобладающее значение, так как преступная небрежность может иметь место только в пределах возможного предвидения общественно опасных последствий. Наличие этих двух предпосылок делает для виновного реально возможным предвидение общественно опасных последствий.

Являясь видом неосторожной вины, небрежность имеет некоторое сходство с преступным легкомыслием. Общим для интеллектуального элемента обоих видов неосторожности является то, что виновный не предвидит реальной возможности наступления общественно опасных последствий (то есть их возможности в данном конкретном случае), хотя такую возможность он мог предвидеть. Различие же состоит в том, что при легкомыслии лицо предвидит абстрактную, то есть в других сходных ситуациях, возможность наступления вредных последствий и поэтому осознает потенциальную опасность своих действий, тогда как при небрежности оно ни в какой форме не предвидит возможности наступления таких последствий и, следовательно, не осознает даже потенциальной опасности избранного способа поведения.

Легкомыслие и небрежность имеют сходство в волевом моменте. И в том и в другом случае отсутствует положительное отношение к возможному последствию. А различие этих видов неосторожности состоит в том, что при легкомыслии виновный совершает действие в надежде на предотвращение возможных последствий, а при небрежности виновному волевые усилия представляются либо полезными, либо нейтральными.

Новеллой Уголовного кодекса РФ 1996 года является впервые включенная в него норма о невинном причинении вреда, предусматривающая две его разновидности. В части 1 статьи 28 Уголовного Кодекса РФ закреплена такая разновидность невиновного причинения вреда, которая в теории уголовного права именуется субъективным случаем или «казусом» и определяется так: «Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть».

Применительно к преступлениям с формальным составом это означает, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия). Подобного рода «казусом» является, например, причинение вреда здоровью лица, ошибочно принятого за убийцу, для его задержания, если стечение объективных обстоятельств давало веские основания считать именно его лицом, совершившим преступление.

Применительно к преступлениям с материальным составом субъективный случай заключается в том, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. Эта разновидность субъективного случая отличается от небрежности отсутствием либо обоих, либо хотя бы одного из его критериев.

Например, К. был осужден за неосторожное убийство, совершенное при следующих обстоятельствах. Закурив, он бросил через плечо горящую спичку, которая попала в лежавшую у дороги бочку из-под бензина и вызвала взрыв бензиновых паров. При этом дно бочки вылетело и, попав в С., причинило ему смертельное ранение. Учитывая данные обстоятельства, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР пришла к выводу, что смерть С. наступила в результате несчастного случая, поскольку в обязанности К. не входило предвидение и предупреждение фактически наступивших последствий, следовательно, он причинил их без вины. В данном случае казус был констатирован из-за отсутствия объективного критерия небрежности. Но практика знает немало примеров отсутствия вины, обусловленного отсутствием только субъективного критерия.

В части 2 статьи 28 Уголовного Кодекса РФ закреплена новая, доселе практике не известная разновидность невиновного причинения вреда. Она характеризуется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам. В такой ситуации причинение вреда признается невиновным не из-за дефектов интеллектуального или волевого отношения, а вследствие объективной невозможности предотвратить наступление общественно опасных последствий по одной из двух указанных в законе причин.

Во-первых, невозможность предотвратить вредные последствия, которые охватываются предвидением действующего лица, исключает уголовную ответственность, если она обусловлена несоответствием психофизиологических качеств причинителя вреда требованиям экстремальных условий, то есть таким неожиданно возникшим или изменившимся ситуациям, к которым лицо не готово и по своим психофизиологическим качествам неспособно принять правильное решение и найти способ предотвращения вредных последствий (например, в условиях аварии по причине конструктивных дефектов или заводского брака машины или механизма).

Во-вторых, деяние признается невиновным, если невозможность предотвратить общественно опасные последствия обусловлена несоответствием психофизиологических качеств причинителя вреда его нервно-психическим перегрузкам (например, при работе пилота самолета или машиниста электровоза во вторую смену подряд).

Тихонов К.Ф. К вопросу о разграничении форм виновности в советском уголовном праве // Правоведение. 1963. № 3. С. 87; Комментарий к УК РСФСР 1960 г. - М., 1980. - С. 19.

Курс советского уголовного права: Часть общая. Л., 1968, Т.1. С. 423; Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. С. 268; Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Л., 1970. С. 134; Гринберг М.С. Понятие преступной самонадеянности // Правоведение. 1962. № 2. С. 105.

Дагель П.С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1977. С. 122.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 5. С. 7.

Бюллетень Верховного Суда СССР. 1969. № 1. С. 24.

См.: Курс советского уголовного права: В 6 т. М., 1970. Т. 2. С. 320.

Там же. С. 320.

Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1957-1959 гг. М., 1960. С. 19.

Неосторожность, как и умысел, является самостоятельной формой вины. Неосторожность делится на два вида: легкомыслие и небрежность.

Легкомыслие предполагает, что лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК). Легкомыслие характеризуется тем, что виновный предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий.

При небрежности лицо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своих действий или бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК). небрежность как форма вины характеризуется: 1) отсутствием предвидения общественно опасных последствий; 2) обязанностью предвидения таких последствий и 3) субъективной возможностью их предвидения.

5. Преступления с двумя формами вины

Преступление с двумя формами вины – это умышленное преступление, в результате совершения которого причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватываются умыслом лица. Уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий (ст. 27 УК). В целом такое преступление признается совершенным умышленно.

Преступления с двумя формами вины характеризуются следующими признаками:

а) наличие в результате совершения преступления двух последствий;

б) сочетание различных форм вины в отношении этих двух последствий;

в) две формы вины могут иметь место только в квалифицированных составах;

г) неосторожным может быть только отношение к квалифицирующим деяние признакам;

д) преступления с двумя формами вины отнесены законодателем к числу умышленных преступлений.

6. Мотив и цель преступления

Мотив и цель преступления являются факультативными признаками субъективной стороны преступления. Они становятся обязательными и поэтому учитываются при квалификации преступлений только в случаях, указанных в законе.

Мотив преступления - это обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, вызывающие у лица решимость совершить преступление. Цель преступления - это представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате, к достижению которого он стремится, совершая преступление.

Мотивы и цели всегда конкретны и указываются, как правило, в статьях Особенной части УК либо в качестве основного признака состава, либо в качестве квалифицирующего и привилегированного признака. При указании мотива как обязательного признака состава законодатель обычно использует термин "побуждения" или "заинтересованность".

Указание на мотив совершения преступления мы встречаем в Особенной части лишь в квалифицированных составах преступления в качестве квалифицирующих деяние признаков. Так, причинение тяжкого вреда здоровью признается более опасным, если оно совершено по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (п. "е" ч. 2 ст. 111 УК).

Чаще в статьях Особенной части УК содержатся указания на цель преступления. Например, о цели как об основном признаке преступления говорится в ст. 187 УК, предусматривающей ответственность за изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, а также иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами. Во многих статьях определенная цель выступает в качестве квалифицирующих деяние признаков.

Все мотивы и цели разделяются на две группы:

1) низменные;

2) лишенные низменного содержания.

К низменным относятся такие мотивы и цели, с которыми законодатель связывает установление или усиление уголовной ответственности.

Значение мотива и целей определяется тем, что, во-первых, они могут выступать в качестве обязательных элементов конкретных составов преступлений. Во-вторых, мотив и цель могут быть включены законодателем в статьи Особенной части в качестве квалифицирующих преступление признаков. И, в-третьих, мотив и цель, являясь факультативными признаками субъективной стороны, могут быть учтены судом в качестве смягчающих обстоятельств при индивидуализации наказания.

"Преступление признается совершённым по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствии своих действии (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий".

Легкомыслие как вид неосторожности характеризуется интеллектуальными и волевыми моментами (критериями).

Интеллектуальный критерий (момент) преступного легкомыслия состоит из:

а) осознания виновным общественной опасности совершаемого действия (бездействия);

б) предвидения возможности наступления общественно опасных последствий;

в) осознания неправомерности совершаемого действия (бездействия);

г) самонадеянного расчета на предотвращение общественно опасных последствий;

д) личностного смысла совершаемого.

Волевой момент (критерий) преступного легкомыслия состоит из:

а) активного нежелания наступления предвиденных общественно опасных последствий;

б) самонадеянного отношения к обстоятельствам, с помощью которых лицо рассчитывало не допустить или предотвратить общественно опасные последствия.

Двумя первыми моментами интеллектуального критерия легкомыслие формально совпадает с косвенным умыслом, хотя как по содержанию этих моментов, так и по глубине их осознания и предвидения отличается от него. Сознание общественной опасности и противоправности здесь носит обобщенный характер -- лицо, лишь понимает, что совершает нежелательное для права и общества действие, но понимает, что непосредственная угроза их интересам чем-то или кем-то опосредована. Абстрактный характер носит и предвидение общественно опасных последствий. Эти интеллектуальные моменты для личности как бы уходят на второй план из-за самонадеянного расчета на какие-то реальные обстоятельства, с помощью которых лицо надеется и даже уверено что не допустит общественно опасных последствий. Эти же моменты позволяют отличить легкомыслие от случая.

Четвертый момент интеллектуального критерия наиболее ярко показывает отличие преступного легкомыслия от косвенного умысла и преступной небрежности. Он полностью нейтрализует такой интеллектуальный момент, характерный для предвидения, как осознание развития причинно-следственной связи, путей достижения этих последствий.

Обстоятельства, на которые самонадеянно рассчитывает субъект, -- это всегда реальные обстоятельства, которые в прошлом, возможно, неоднократно подтверждались, а в данной ситуации оказались недостаточными. К данным обстоятельствам можно отнести: расчет на собственные возможности (силу, ловкость, сноровку, опыт и т. п.); расчет на надежность технических средств; на действия самого потерпевшего или других лиц; действия сил природы (дождь, снег при пожаре и т. п.), спокойствие обстановки и т. п.

Примером может служить дело О., которое рассмотрел Ингодинский районный суд г.Читы.

7 апреля 2008 года, около 15 часов 30 минут, гражданин О., управляя автомобилем в состоянии алкогольного опьянения в нарушение п. 2.7 Правил дорожного движения РФ, и вёл его со скоростью 80 км/ч. Предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий своих действий, он по легкомыслию, без достаточных на то оснований, самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий. В нарушение п. 10.1 указанных Правил дорожного движения РФ, О. не выбрал безопасной скорости движения, не учёл дорожные условия, потерял контроль над управлением автомобиля и при движении в сторону закругления дороги допустил опрокидывание автомобиля в левый по ходу движения кювет, в результате чего пассажир указанного автомобиля Л., находившийся на заднем пассажирском сидении, получил телесные повреждения, которые в комплексе относятся к тяжкому вреду здоровью. В результате полученного перелома костей свода и основания черепа на месте происшествия наступила смерть Л..

Было установлено, что нарушение Правил дорожного движения РФ гражданином О. находилось в прямой причинно-следственной связи с совершённым им дорожно-транспортным происшествием, повлекшим по неосторожности смерть человека. При ознакомлении с предъявленным обвинением О. с ним был согласен, не оспаривал и квалификацию своих действий. Постановлением суда О. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 ч.2 УК РФ, ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 9 месяцев с лишением права управлять транспортным средством сроком на 3 (три) года с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Правильное установление формы и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказыванию, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

Моменты волевого критерия преступного легкомыслия позволяют отличить его от косвенного умысла. Активное нежелание наступления общественно опасных последствий при легкомыслии заключается в том, во-первых, что в момент начала самонадеянных действий лицо пытается внутренне мобилизоваться, собраться (хотя внешне это порой и не видно), поскольку входит в "конфликтную с законом зону", и, во-вторых, при возникновении критической ситуации лицо предпринимает всевозможные усилия для недопущения последствий. При косвенном умысле такого проявления воли нет. Однако волевой момент легкомыслия этим не исчерпывается. Он выражается и в том, что лицо не проявило должной воли при оценке обстоятельств, с помощью которых намеревалось не допустить общественно опасные последствия.

Например, Железнодорожным районным судом г.Читы был осужден Н., который, управляя грузовой автомашиной, ехал по улице Ярославского г.Читы в сторону кинотеатра "Спутник" со скоростью 50 км в час. Подъезжая к железнодорожному переезду, Н. в 150 м впереди себя увидел на переезде К., подметавшую в это время железнодорожное полотно и находившуюся на проезжей части дороги. Увидев на дороге опасность для движения, Н., не снижая скорости, не тормозя, продолжал движение, надеясь объехать К. справа. Когда К. в непосредственной близостями от машины выпрямилась, Н., резко затормозил машину, но машина продвинулась "юзом" и сбила передней частью К., которая от полученных повреждений скончалась. Н. сознательно нарушил правила безопасности движения, но по отношению к наступившим вредным последствиям у него имелась преступное легкомыслие, так как он хотя и предвидел возможность наступления вредных последствий, но надеялся их предотвратить. Н. рассчитывал на свое умение, ловкость и т. д. Надежда его была неосновательной, легкомысленной. Именно это и явилось субъективным основанием для привлечения Н. к ответственности по ст.264 ч.2 УК РФ.

Преступное легкомыслие отграничивается от косвенного умысла по интеллектуальному и волевому критериям.

Интеллектуальный критерий проводит различие по характеру предвидения. При косвенном умысле лицо предвидит реальную возможность наступления преступных последствий, а при легкомыслии - только их абстрактную возможность.

Волевой момент как косвенного умысла, так и легкомыслия заключается в нежелании наступления последствий, однако при косвенном умысле лицо относится к этому безразлично, либо сознательно их допускает, либо надеется на "авось", тогда как при легкомыслии оно рассчитывает на конкретные жизненные обстоятельства, которые способы предотвратить наступление последствий, но этот расчет оказывается легкомысленным.

Итак, основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, т.е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Иллюстрацией преступления с косвенным умыслом может служить следующее дело. По предварительной договоренности между собой С. и И. с целью хищения вещей проникли в дом 76-летней А., избили ее, причинив тяжкие телесные повреждения, в том числе переломы костей носа, скуловых костей и основания черепа, связали ее и вставили в рот кляп. После этого они похитили интересовавшие их вещи и скрылись. В результате механической асфиксии, развившейся вследствие введения тряпичного кляпа в рот, А. на месте происшествия скончалась.

Суд первой инстанции признал деяние в части лишения А. жизни причинением смерти по неосторожности, основываясь на показаниях подсудимых о том, что они избили А. не с целью убийства, а чтобы сломить ее сопротивление, рассчитывая, что утром к А. придут родственники или знакомые и освободят ее. Однако Военная коллегия Верховного Суда России приговор отменила и направила дело на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.

Осужденные знали о преклонном возрасте А., но применили к ней насилие, опасное для жизни, а затем, связав руки и ноги, оставили ее с разбитым лицом, залитой кровью носоглоткой и с кляпом, закрывавшим дыхательные пути, забросав ее одеялом и матрацем. Для С. и И. было очевидным беспомощное состояние А., и они безразлично относились к этому, а также к возможным последствиям.

Ошибка суда заключалась в неправильной оценке психического отношения виновных к последствиям совершенного деяния как неосторожного, тогда как имел место косвенный умысел.

Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества (силу, ловкость, опыт, мастерство), на действия других лиц или механизмов, а также на иные обстоятельства, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований.

Ш. был осужден за умышленное убийство подростка О. при следующих обстоятельствах. В целях предупреждения кражи рыбы из мереж он сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети напряжением 220 вольт, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолетний О. был убит электротоком. Ш. предвидел возможность наступления тяжких последствий и с целью их предотвращения широко оповестил односельчан о существовании сигнализации под значительным напряжением и просил соседей не подпускать детей к этому месту, а также показывал сигнализацию пастухам.

Кроме того, он принял целый ряд технических мер по предупреждению случайного поражения электротоком, к тому же подключал сигнализацию к электросети лишь в ночное время и только тогда, когда он сам находился дома. Поэтому в постановлении по этому делу Пленум Верховного Суда РФ с полным основанием указал, что "в данном случае Ш. проявил преступную самонадеянность, поскольку он знал об опасности, которую представляет для человека электроток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвращение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мнению, исключали возможность наступления тяжких последствий. При такой ситуации содеянное Ш. содержит состав не убийства, а причинения смерти по неосторожности.

Таким образом, расчет, хотя и необоснованный, на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.

1. Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности.

2. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.

3. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Комментарий к статье 26 УК РФ

1. Комментируемая статья предусматривает две формы неосторожных преступлений:

1) преступление, совершенное по легкомыслию;

2) преступление, совершенное по небрежности.

2. При легкомыслии лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на их предотвращение.

3. В законодательном описании легкомыслия отсутствует указание на осознание общественной опасности совершаемых действий. Такая характеристика интеллектуального элемента объясняется другими признаками легкомыслия: предвидением лишь возможности наступления последствий и, кроме того, расчетом на то, что они не наступят.

4. Наличие предвидения возможности наступления общественно опасных последствий сближает легкомыслие с косвенным умыслом. Однако в отличие от последнего, когда лицо соглашается с наступлением общественно опасных последствий, при легкомыслии оно относится к ним отрицательно. Оно не допускает их, полагая, что последствия не наступят.

5. Виновность при легкомыслии заключается, собственно говоря, в том, что лицо не взвешивает основательно значимости обстоятельств, в которых совершается им деяние, переоценивает или, наоборот, недооценивает их. Например, водитель автотранспортного средства, превышая установленную скорость, считает нарушение формальным, поскольку полагает, что осуществляет движение в безлюдном месте. Не имея достаточных оснований для вывода о невозможности появления людей на проезжей части в безлюдном месте, он надеется на свой водительский опыт, переоценивая его.

6. Расчет при легкомыслии предполагает, что лицо принимает во внимание реально существующие объективные обстоятельства (малолюдность пересекаемого района, как в вышеприведенном примере). Когда полагаются на "авось", то не принимают во внимание каких-либо реальных обстоятельств; надежда на "авось" не является надеждой конкретно на что-либо. Она фактически означает согласие на любое возможное последствие, поскольку лицо считает, что никаких обстоятельств, препятствующих наступлению последствий, не существует.

7. При небрежности лицо не предвидит даже и возможности наступления общественно опасных последствий. Разумеется, в этом случае не может быть речи о сознании общественной опасности совершаемых действий (бездействия). Отрицательная характеристика интеллектуальных моментов небрежности коренным образом отличает ее от легкомыслия, а тем более от умысла.

Вина небрежно действующего лица заключается в возможности предвидеть наступление общественно опасных последствий (субъективный критерий) и в обязанности такого предвидения (объективный критерий) при необходимой внимательности и предусмотрительности. Только наличие субъективного и объективного критериев в совокупности образует небрежность. Наличие в деянии только субъективного или только объективного критерия по отдельности исключает данный вид вины.

Долженствование относительно предвидения общественно опасных последствий определяется в той или иной мере юридическими признаками - обязанностью, вытекающей из закона, иного нормативного акта либо из действий лица, которыми другое лицо ставится в опасное состояние для жизни и здоровья.

Возможность предвидения наступления общественно опасных последствий имеет персональный характер. Речь идет о предвидении конкретного лица, в значительной мере зависящего от знаний, опыта, уровня подготовки к соответствующей деятельности, а также различных физических и психофизических свойств: здоровья, физического состояния, уровня интеллекта, воли, эмоционального состояния и т.д. Что возможно для одного человека, может быть невозможным для другого.

Другой комментарий к статье 26 Уголовного Кодекса РФ

1. Внутреннее отношение субъекта к наступившим последствиям составляет неосторожную вину в двух ее основных видах: легкомыслии и небрежности. Неосторожные преступления являются менее опасными в сравнении с умышленными, хотя их количество неуклонно растет, особенно это касается области экологии и сферы охраны труда.

2. В качестве самостоятельной формы вины неосторожность впервые была сконструирована в средневековой итальянской доктрине, что явилось следствием деления понятия непрямого умысла. При этом психическое состояние лица выражено тем, что оно не предвидело хотя должно было и могло предвидеть возможность наступления вредных последствий своего деяния.

3. Законодательное закрепление неосторожности в самостоятельную форму вины в определенной мере является подтверждением прогресса науки, дальнейшим усилением принципа субъективного вменения. При этом неосторожное причинение вреда охраняемым законом интересам не может исключать ответственность и влечет применение мер уголовного наказания.

4. Преступное легкомыслие характеризуется тем, что виновный предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий.

Интеллектуальный элемент легкомыслия характеризуется тем, что лицо предвидит абстрактную возможность наступления общественно опасных последствий. Законодатель не включил в интеллектуальный элемент легкомыслия психическое отношение субъекта к действию (бездействию), и потому данный факт не имеет уголовно-правового значения. При данной форме вины достаточно, чтобы виновный лишь осознавал сам факт и обстоятельства совершенного им деяния. Общественно опасный характер такого поведения проявляется только при наступлении конкретных последствий, за которые и установлена уголовная ответственность. Факт осознания лицом допущенного нарушения закона оказывает лишь влияние на индивидуализацию наказания.

Легкомыслие имеет определенное сходство с умыслом, при котором виновный предвидит не абстрактную, а реальную возможность наступления общественно опасных последствий. При легкомыслии эта возможность носит абстрактный характер, виновный не осознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащей концентрации психических сил мог бы осознать это (преувеличивает свои возможности, неправильно оценивает обстановку и ошибается). Элемент легкомыслия состоит в самонадеянном расчете на предотвращение вредных последствий своего поведения.

Различие умысла и легкомыслия возможно только по волевому критерию. При преступном легкомыслии субъект надеется предотвратить наступление вредных последствий, но его расчеты самонадеянны, недостаточно обоснованны. Предвидение вредных последствий при легкомыслии отличается от предвидения при умысле меньшей степенью определенности. Ошибки при разграничении умысла и в первую очередь косвенного умысла от легкомыслия часто приводят к неправильной квалификации преступления.

5. Вторым видом неосторожной вины является небрежность, при которой субъект не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог их предвидеть. Небрежность как форма вины характеризуется: 1) отсутствием предвидения общественно опасных последствий; 2) обязанностью предвидения таких последствий; 3) субъективной возможностью их предвидения.

Небрежность и легкомыслие являются двумя видами одной формы вины - неосторожности и, несмотря на различие в формулировках, имеют общие черты. Это сходство заключается прежде всего в единых социальных причинах, заложенных в личности, - невнимательность, пренебрежение к общественным правилам, легкомысленное отношение к исполняемым обязанностям. Небрежность отличается от самонадеянности отсутствием предвидения возможности наступления общественно опасных последствий. Ответственность за причинение вреда по небрежности предусмотрена за то, что лицо, обладая реальной возможностью предвидеть общественно опасные последствия своего деяния, неправильно оценивает свои действия (бездействие) и их возможные результаты по причине невнимательности.

6. Вопрос о выделении в неосторожности интеллектуального и волевого элементов является дискуссионным. К интеллектуальному элементу небрежности относится отсутствие у лица предвидения наступления общественно опасных последствий. Волевой элемент небрежности выражен волевым характером совершаемого виновным действия или бездействия. Характеризуется это тем, что с его стороны отсутствует волевое поведение, направленное на предотвращение общественно опасных последствий своих действий. Определяя небрежность, закон содержит требование о том, что субъект должен и может предвидеть последствия своих действий (бездействия).

7. Долженствование теорией уголовного права и судебной практикой относится к объективному критерию преступной небрежности, а возможность предвидения субъектом наступления последствий - к субъективному критерию. Объективный критерий небрежности носит нормативный характер, поскольку означает наличие у лица обязанности предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий. Возложение на лицо обязанности должно проистекать из требований закона, иных нормативных актов, в том числе зависеть от должностного статуса и выполняемых им профессиональных функций. Фактическое отсутствие у лица обязанности предвидеть возможный результат своего поведения исключает его ответственность за фактически наступивший вред.

8. Для обоснования ответственности факт возложения тех или иных обязанностей на конкретное лицо, совершившее определенное деяние, является недостаточным. Для этого необходимо установить, была ли у этого лица реальная возможность предвидеть наступившие последствия. Важно установить субъективный критерий небрежности, который, в отличие от объективного критерия, для которого характерно наличие нормативного, должного поведения лица, характеризуется способностью лица предвидеть преступный результат своего деяния. Вместе с тем возможность предвидения зависит от ряда факторов, имеющих важное значение: обстановка, в которой было совершено преступление, должна создавать лицу объективную возможность предвидения последствий; по своим индивидуальным качествам (образование, профессиональные навыки, жизненный опыт, физические и психические особенности и т.п.) лицо должно иметь возможность правильно оценивать происходящее и предвидеть возможность ее негативного развития. Если установлены такие обстоятельства, которые с учетом ситуации и личности создали невозможность предвидения последствий, то лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности за произошедшее, хотя оно и было участником этого события.

9. Для правильной квалификации совершенного деяния необходимо устанавливать объективные и субъективные критерии, отсутствие одного из которых создает условия для нарушения закона. Игнорирование субъективного критерия небрежности нарушает принцип вины, согласно которому (ч. 2 ст. 5 УК) объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

Объективный критерий служит для того, чтобы выяснить, каким образом должен или был обязан вести себя субъект в конкретном случае, мог ли виновный предвидеть вредные последствия своего поведения.

10. Небрежность следует отличать от случая, или казуса, под которыми понимается невозможность лица предвидеть вред, причиненный деянием, и оно не должно было или не могло предвидеть его наступление (отсутствуют субъективный и объективный критерии небрежности, оба вместе или хотя бы один).

Комментарий к Ст. 26 УК РФ

1. Уголовный кодекс предусматривает два вида неосторожной вины: легкомыслие (ранее этот вид именовался самонадеянностью) и небрежность.

2. Легкомыслие, как и косвенный умысел, в качестве интеллектуального элемента включает предвидение возможности наступления общественно опасных последствий и в этом смысле требует разграничения с указанным видом умысла.

В отличие от косвенного умысла, когда лицо предвидит реальную возможность причинения вреда именно его действием (бездействием) в данной конкретной обстановке, при преступном легкомыслии виновный предвидит лишь абстрактную опасность последствий своего деяния, которое само по себе может не являться общественно опасным: он понимает, что действие (бездействие), которое он совершает (к примеру, правил безопасности производства различных работ и т.п.), способно повлечь наступление общественно опасных последствий, но в данном конкретном случае рассчитывает избежать таких последствий, надеясь на какие-либо определенные факторы (свое мастерство, опыт и т.п.). Подобный расчет должен быть основан на реальных обстоятельствах, связанных с профессиональными качествами, навыками и умениями виновного лица, особенностях используемых им технических средств, приспособлений, конкретной специфике обстановки и т.д. В итоге этот имевшийся расчет, направленный на избежание общественно опасных последствий, оказался самонадеянным (недооцененным или переоцененным), что и позволяет определить вину субъекта не как косвенный умысел, а как легкомыслие.

3. Особенностью небрежности является то, что лицо, причинившее общественно опасные последствия или не предотвратившее их, при совершении своего деяния не предвидело эти последствия, не представляло их. Однако, если лицо должно было их предвидеть (объективный критерий небрежности) и к тому же могло предвидеть и, соответственно, не допустить наступления данных последствий (субъективный критерий небрежности), но не сделало этого, из-за чего общественно опасные последствия наступили, то имеются основания утверждать о совершении преступления по небрежности, а не об отсутствии вины, о невиновном причинении вреда.

Обязанность предвидения последствий своего поведения для того или иного субъекта устанавливается, исходя из специальных требований, предъявляемых к лицам определенной профессии, занимающимся соответствующей деятельностью, или же на основе общеизвестных правил предусмотрительности, которые должны соблюдаться любым вменяемым человеком. Только тогда, когда субъект, не предвидевший, но обязанный предвидеть и предотвратить общественно опасные последствия, мог, но не сделал этого, имеются основания для признания в содеянном им вины в виде небрежности.

Так, по конкретному делу суд пришел к правильному выводу о том, что преступление совершено по небрежности, когда виновный, полагая о реальном посягательстве на него и производя выстрелы, считал, что находится в состоянии необходимой обороны, вследствие чего не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия и мнимость посягательства на него. Согласно ч. 1 комментируемой статьи преступление, совершенное по небрежности, признается совершенным по неосторожности, поэтому суд действия Р. по отношению к Х.А. и С. квалифицировал по ч. 2 ст. 109 УК — причинение смерти по неосторожности двум лицам; действия Р. в отношении Б. квалифицированы по , так как установлено, что в данном конкретном случае осужденный действовал с прямым умыслом и этот вывод судом в приговоре мотивирован.
———————————
Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 08.04.2003 N КАС03-74.

4. Уголовный кодекс за редкими исключениями (ст. ст. 215, 217) предусматривает ответственность за неосторожное поведение в случаях, когда оно повлекло соответствующие общественно опасные последствия, т.е. за преступления с материальным составом. Само по себе создание опасности наступления последствий в результате проявленных легкомыслия или небрежности, при отсутствии реального вреда, не влечет ответственности субъекта, в том числе и в тех случаях, когда возможные последствия были предотвращены по причинам, не зависящим от него (иными лицами и т.п.).

Наличие в УК некоторых так называемых угрозосоздающих составов преступлений (ст. ст. 340, 341, 342) не опровергает, а подтверждает изложенное правило, поскольку возможность привлечения к ответственности за совершение указанных преступлений по неосторожности увязывается лишь с наступлением материальных (тяжких) последствий, что определено в привилегированных нормах названных статей УК, предусматривающих в этой связи менее строгие санкции по сравнению с теми же деяниями, совершенными умышленно. Такое положение вполне соответствует и ст. 15 УК о видах преступлений, согласно которой неосторожные деяния не могут относиться к числу тяжких и особо тяжких преступлений.